Капетинги. История династии (987–1328)

Географически Французское королевство 1226 г. принципиально не отличалось от Francia occidentalis (Западной Франкии), уступленной Карлу Лысому по Верденскому договору 843 г. От империи Францию по-прежнему отделяла граница по четырем рекам (Шельде, Маасу, Соне и Роне), не без смещений в ту или иную сторону, как и не без отрезков, определенных приблизительно, — жители некоторых местностей не знали, которой власти подчиняются. На юге королевство упиралось в Средиземное море и в хребты Пиренеев; Руссильон в его состав уже не входил, «даже если Людовик Святой окончательно признал это только в 1258 г.»[191]. В сердце территории площадью 420 тыс. км² находился королевский домен площадью которого составляла около 200 тыс. км². Он включал лучшие земли, главные пути и их основные перекрестки. Из Иль-де-Франса капетингский спрут протягивал щупальца вдоль долин рек (Сены, Уазы, Соммы). Города как военные опорные пункты и этапы передачи административных распоряжений были объектами пристального внимания французских королей.

Франция была самой населенной страной Западной Европы. Можно считать, что в ней жило 12–13 млн человек, коль скоро «Опись приходов и очагов» 1328 г. перечисляет 16–17 млн индивидов[192]. Указывать среднюю плотность населения, составлявшую 30–32 жителя на квадратный километр, особого смысла нет, потому что перенаселенные зоны, такие как Бос или Пикардия, соседствовали с «полупустынями». Область Шартра, изученная Андре Шедевилем, занимала среднее место по плотности населения — 15 семей на квадратный километр в долинах рек, от 7 до 10 на плоскогорьях, всего 4 в Перше. Население Франции, народ крепкий, в первой половине века, по полученным данным, росло на 0,4 % в год. С 1250 г. динамика его роста снизилась, но оно сохранило ментальность растущего народа, самыми явными признаками которой были бесконечно длинные наружные стены городов и соборы, столь же просторные, сколь и высокие. Смотря на жизнь оптимистично, современники Людовика Святого верили в будущее. Вследствие этого роста увеличился контраст между двумя Франциями, развивавшимися неравномерно. Если результаты расследования, которое в 1247 г. провели бальи и сенешали, прочесть должным образом, то, по мнению Жерара Сивери, можно заметить, что регионы значительно различались по богатству и по развитию торговли. Разве можно было сравнивать рыцарей из французской глубинки, вынужденных довольствоваться 60 ливрами годового дохода, с аррасскими купцами, способными платить выкупы в несколько тысяч ливров? «Франция новых богатств», по его мнению, включала в себя Фландрию, области западней Шельды, Шампань, Париж, а также Руан, атлантический морской фасад (Ла-Рошель, Бордо), средиземноморское побережье (Нарбонн, Эг-Морт) и внутренние районы Лангедока. В целом это были земли, которые контактировали с другими развитыми экономическими пространствами и где часто предпочитали селиться итальянцы. Кроме как через Иль-де-Франс, через сердце этой территории большие торговые потоки не шли.

Регентство и метания крупных феодалов (по 1242 г.)

В предыдущей главе мы видели, что Людовик VIII, предчувствуя близкую смерть, созвал прелатов и баронов в Монпансье и потребовал от них клятвы, что они в ближайшее время коронуют его двенадцатилетнего сына Людовика, назначенного его наследником по завещанию. Он опасался, как своеволия феодалов, так и конкуренции со стороны Филиппа Лохматого, графа Булонского, бастарда, которого Агнесса Меранская родила от Филиппа Августа.