Капетинги. История династии (987–1328)

Глава VI Города и городское общество во Франции с конца Х в. по 1328 г. ( Эрве Мартен )

Все специалисты по городской жизни в средневековой Франции дружно подчеркивают глубокий упадок городов с VI по X в. и их бесспорное возрождение с XI по XIII в. Если античное общество было очень урбанизированным, то сменившее его каролингское — намного меньше, и среди подданных Карла Великого и Гуго Капета не было, возможно, и 10 % горожан. Разногласия среди специалистов начинаются, когда речь заходит о причинах подъема городов в XI–XIII вв. Долгое время царившие безраздельно взгляды великого бельгийского историка Анри Пиренна стали с 1950-x гг. подвергаться резким нападкам. Рискуя представить в карикатурном виде, их часто сводили к двум главным утверждениям:

а) с начала XI в. появились населенные пункты, основанные с нуля бродячими купцами; эти поселения, лепившиеся к стенам городов (civitates) и укрепленных бургов (castra), породили предместья (suburbia), которые быстро разрослись;

б) отношения между купцами и феодалами и, шире, между городским и сельским мирами были откровенно враждебными. «Никогда прежде не существовало класса людей, столь специфически, столь строго городского, как средневековое бюргерство»[308].

Сначала Пиренна критиковали с идеологических позиций. Так, Франк Веркаутерен особо отметил, что миф о воскрешении городов и сопутствующем расцвете коммун в XI и XII в. был создан при Июльской монархии такими либеральными мыслителями, как Гизо и Тьерри, готовыми славить завоевания буржуазии в ущерб дворянству.

Пиренн подвергся критике и с точки зрения здравого смысла, опирающегося на географические соображения, что ему предъявлял Пьер Лаведан, который полагал, что взгляды бельгийского историка были слишком упрощенными[309]. Если они позволяли осмыслить некоторые «истории городов», то не учитывали, что с III по X в. сохранялись епископские города, что развивались сельскохозяйственные поселения и что политическая власть могла сама закладывать новые города. К тому же, напоминал Лаведан, зарождение поселения обусловлено целым рядом факторов, уже давно изучаемых географами: к ним относятся поиск пищи, забота о защите, встречи и обмен, которые могли происходить на выходе с моста, на рынке или в паломническом святилище. Для большей четкости анализа, полагал он, следовало бы проводить различение между исходным элементом города («первокупеческим» ядром) и фактором его роста (политической ролью или, чаще, торговой и ремесленной функцией).

Утверждалось также, что пиренновская модель не соответствует истории городов Южной Франции, сильный отпечаток на которую наложили римское наследие и присутствие аристократии, и что эта схема не всегда подходит даже для фламандских городов, в отношении которых подчеркивалось, что они были интегрированы в сельский округ, причем историки напоминали, что первыми купцами там были отнюдь не иноземцы, а зачастую служители аббатств. Дуалистическое представление о двух конфликтующих мирах, уже ставшее крайне сомнительным, было окончательно развенчано язвительными замечаниями Жака Эрса в его «Городе в Средние века»[310], который мы вспомним на последующих страницах.

Рост городов

В феодальную эпоху подъем городов мог иметь три основных формы: расцвет монастырских или торговых бургов на периферии или внутри епископских городов; постепенный рост предместных городов (ville d’accession) за счет нового строительства вокруг первоначального ядра (монастыря, замка или рынка); наконец, намеренное создание новых городов по инициативе политических или религиозных властей.

Сама по себе история старинных городов может делиться на три этапа:

а) фаза спада (III — Х вв.), во время которой город «втягивался» внутрь городской стены, окружавшей территорию в несколько гектаров, при этом в меровингскую эпоху возникали зачатки монастырского или торгового пригорода;

б) фаза экспансии (XI–XIII вв.), для которой характерен быстрый рост предместий;

в) фаза перегруппировки, или объединения старого города с предместьями в пределах новой стены, чаще всего в XIII или в XIV в.