Капетинги. История династии (987–1328)

Города и поселки «феодального происхождения», как, например, Шатоден, Шатору, Кастельжалу, Кастельсарразен или Ла-Ферте-Бернар, формировались вокруг замка, служившего убежищем для населения, административным центром и центром организации рынка, который, в свою очередь, стимулировали потребности сеньориального двора. Города, родившиеся таким образом, настолько многочисленны (к этой категории, в частности, относятся Амбуаз, Шинон, Сомюр и Ньор), что вся статистика в целом может дать лишь оценочное суждение об их количестве. Рене Крозе отметил сорок городов такого типа между Луарой и Гаронной, а Бурд де ла Ружери насчитал их в Бретани почти шестьдесят.

В зависимости от удобства или ограничений местности могло возникнуть несколько типов населенных пунктов. Замок мог возвышаться над городом, расположенным внизу, как в Шато-Тьерри, или спускающимся уступами по склону, воспроизводя перепады высоты, как в Гурдоне и Монлюсоне. Но крепость и поселение могли располагаться и на одном уровне, что было наглядным признаком общности их судеб. Примеры этого встречаются и на равнине, как Шательро на берегу Вьенны, и на возвышенностях, как Шатоден, возведенный на отроге 700х300 м, который доминирует над двумя долинами. Развитие Кана шло более сложным путем. Внутри замка, стоявшего на холме, мог находиться «настоящий город», но у подножия возникло четыре бурга, образовавшие нижний город. Такая модель роста города, похоже, преобладала во Фландрии, где импульс явно давал граф и где именно с замков начались почти все выдающиеся города, в том числе Гент, Ипр и Кассель, все три — с коллегиальной церковью и рынком. Города же, которые создавались намеренно, были одним из самых наглядных признаков динамичности феодальной экспансии. «Совте» (sanvetes) XII и XIII вв. мы оставим сельской истории, потому что они, как правило, не пошли дальше стадии деревни. Обратим внимание на блистательную цепь бастид Юго-Запада, первым звеном которой стал заложенный в 1144 г. Монтобан. Этот сюжет заслуживает отдельного историографического обзора, и в нем видное место могли бы занять Пьер Лаведан, который враждебно относился к идее бастиды, возникшей в мозгах профессиональных геометров, и Шарль Игуне, который настаивал, что эти новые центры колонизации органично вписались в сеть сельских поселений. Недавно четыре бельгийских исследователя произвели оригинальный и взвешенный анализ этого спорного вопроса[315].

На юго-западе Франции (см. карта 19) отмечено более двухсот случаев закладки бастид, «армировавших» площадь в 50 тыс. км². Эти новые центры колонизации удалось идентифицировать на основе архивных текстов по правильным планам (около ста пятидесяти случаев) или по топонимике — тридцать раз встречается слово La Bastide. Их создание было обусловлено несколькими факторами, в отношении которых разные историки почти не расходятся во мнениях. Они подчеркивают, что тут сказалось соперничество французских Севера и Юга — Монтобан (1144 г.) и Корд (1222 г.), например, были заложены, чтобы попытаться дать отпор нападениям северных соседей. Немало населенных пунктов возникло в результате альбигойского крестового похода, и своим появлением они были обязаны Людовику IX (Эг-Морт и Каркассон), его брату Альфонсу де Пуатье, предполагаемому родителю сорока пяти бастид, и их преемникам Филиппу Смелому и Филиппу Красивому, желавшим закрепить территориальное господство в Аквитании. Надо также принять в расчет франко-английский антагонизм, проявлявшийся на земле Перигора, Ажене и в долине Адура. И не следует забывать ни об амбициях аквитанских сеньоров, в частности графов Фуа и Беарна, ни об интересах аббатств и монашеских орденов. Похоже, в данном конкретном случае мало смысла задаваться вопросом, было ли стратегическим императивом стремление к прибыли — поскольку чем больше держателей, тем больше податей можно собрать, — или элементарная забота об удержании земель. Легче составить список «самых активных» основателей бастид, где будут соседствовать имена Раймунда VII Тулузского (1222–1249), упомянутого Альфонса де Пуатье — графа Тулузского с 1249 по 1271 г., Эсташа де Бомарше, королевского сенешаля с 1270 по 1294 г., давшего свое имя одному из основанных им двадцати населенных пунктов, и, наконец, Эдуарда I Английского, «далекого отца» двадцати пяти поселений, включая Монпазье (1285 г.).