Капиталисты поневоле

Имплицитный ответ на недостатки в критике Вебера Уолцером и Фулбрук содержится в исследовании Кристофера Хилла (Hill, 1972) протестантской идеологии в Англии за полтора столетия с Реформации Генриха до Реставрации. Хилл отвергает однозначную интерпретацию пуританской политики Вебером и Уолцером, замечая, что протестантизм породил и либертарианскую коммунистическую, и политически репрессивную, и дотошно навязчивую капиталистическую идеологии. Хилл утверждает, что окончательный политический статус пуританизма сформировался в ответ на конфликты, которые каждая секта испытывала в первые годы своего существования. В то время как Фулбрук ставит акцент на конфликте между пуристскими сектами и государством, Хилл подчеркивает борьбу между многочисленными протестантскими группами с разной базой поддержки внутри монархии и церкви Англии, среди джентри или «простых людей», особенно ремесленников и работников.

Хилл утверждает, что религиозные конфликты разрешались на уровне не идей, а возможностей каждой группы отстоять свое видение в борьбе с конкурирующими предписаниями в политической и экономической деятельности. Победа буржуа в гражданской войне превратила пуританизм в модель для действия в реально существующем английском обществе, в то время как радикальные секты потеряли популярность, когда стали предаваться утопическим мечтаниям. Различные «протестантизмы» Хилла в конечном итоге соперничают как представления о гегемонии различных классов. Институциональный базис каждой секты в церквях, в противоположность их базису в классовой борьбе, имеет мало значения для Хилла в борьбе за привлечение сторонников.

Структурные основы Реформации

Уолцер, Фулбрук и особенно Хилл наиболее убедительно критикуют Вебера, показывая, что экономический статус и воздействие протестантизма зависели от множества классовых и государственных сил. Тем не менее в работах всех трех ученых есть элемент тавтологии. Уолцер утверждает, что пуританизм пытался произвести революционное политическое воздействие, но в конце концов поддержал капитализм, изначально одобряемый не всеми пуританами. Фулбрук утверждает, что протестанты-пуристы не имели ни политической, ни экономической программы, однако в Англии под воздействием обстоятельств были вынуждены противостоять абсолютизму и из-за этого поддержали идею либерального государства и капитализма. Тем не менее ни Уолцер, ни Фулбрук не рассматривают возможность того, что если бы люди повсюду в католической Европе приняли пуританские или пуристские учения, это могло бы вызвать цепь непредвиденных событий, которые независимо друг от друга породили бы либеральное государство и капитализм в других странах в течение XVII в. Схожим образом Хилл не пытается продумать, какое бы воздействие произвели на государство и производственные отношения повсюду в Европе конфликты между классами, вооруженными протокапиталистической и протокоммунистической идеологией.

Предыдущий параграф не претендует на критику книг Уолцера, Фулбрук и Хилла как исторических исследований. Однако поскольку меня интересует, насколько сильны их возражения Веберу, для меня важно определить их ограниченность в этом отношении. В то время как все три автора внесли важный вклад в демонстрацию того, что связи между протестантизмом и капитализмом структурно возможны при определенных обстоятельствах, полная критика Вебера требует дополнений. Такая критика должна объяснить, почему эти европейцы, а не другие, приняли какой-либо вариант протестантской идеологии, что стало необходимой причиной развития капитализма, или имело тот эффект, что возникшие классы и элиты смогли выразить свои интересы как противоположные интересам своих конкурентов.