Капиталисты поневоле

Две элиты были близки двум другим классам в XII и XIII вв. В этот период аристократы в большинстве своем были землевладельцами, патриции — купцами и мануфактурщиками. Однако не количественные и не качественные различия в классовом характере аристократов и патрициев определили победу последних над первыми. Наоборот, природа организационного аппарата каждой элиты и позиция каждой элиты в комплексе социальных отношений внутри и вне Флоренции определялись итогами их конфликтов. Равным образом «аристократизация» патрициев при олигархическом правлении и при Медичи имела политические причины. Я еще вернусь к этим причинам в последующих разделах и закончу эту главу обсуждением влияния реаристократизации на положении Флоренции и ее элит в большем масштабе политической экономии Европы.

Конец децентрализации и укрощение «новых людей» и popolo

Патриции из Мерканции использовали членов своих цехов в XII и XIII вв. для вытеснения аристократов из управления коммуной и обложения налогами и контролем сельской собственности знати. Начиная с 1283 г. патриции обратили свою агрессию на братьев по цеху и весьма преуспели в этом к 1400 г., образовав олигархию и ограничив участие народа в управлении коммуной до номинального.

Патриции смогли справиться с фракционизмом в своих рядах, снизив мотивацию для любого из них искать контроль над соперниками децентрализацией власти и передачей ее союзникам из низшего класса. Все это произошло по двум причинам. Во-первых, организационным базисом власти патрициев (и объектом их притязаний) были коллективно управляемая коммуна и цеховые институции. В отличие от фьефов аристократов, которые можно было поделить на части, не спрашивая разрешения у других землевладельцев, коммунальные организации, Синьория, Мерканция и цеха принимали новых членов только с разрешения большинства. Контролирующий ситуацию избранный круг членов Приората и некоторых цехов был способен заблокировать усилия меньшинства искать помощь снизу и открыть эти институции для новых союзников. Во-вторых, группой, располагавшейся в иерархии Флоренции XIII в. непосредственно под патрициями, были члены цехов, которым требовалась помощь управляемого патрициями правительства для контроля popolo di Dio, пролетариев, которых цеховики напрямую эксплуатировали. Мобилизация масс напрямую угрожала всем членам цехов.

Патриции в XIV в. пять раз сталкивались с серьезным противодействием ограничить участие народа в коммуне и установить олигархическое правление во Флоренции[80]. Было необходимо необычное сочетание внешних и внутренних факторов, чтобы создать возможность этому противодействию, а легкость, с которой оно было подавлено, как только необычайные обстоятельства изменились, демонстрирует стратегическое превосходство патрициев над своими противниками. Первые три вызова обязаны временному вмешательству или угрозе вторжения со стороны иностранных сил, пытавшихся утвердить себя или своих флорентийских подручных во власти[81]. Как только угроза со стороны была устранена, а долговременный политический пат и прежняя неприкосновенность иностранных сил восстановлены восстановилось и избранное правительство в Тоскане.

Два других сбоя в стабильном патрицианском правлении были вызваны другим сочетанием факторов. В 1340 г. Барди, ведущее патрицианское семейство в политике и банковском деле, присоединились к заговору магнатов, стремившихся сбросить правительство. У Барди была особая причина: им грозил отказ английского короля Эдуарда III платить по ссудам, предоставленным Барди и другими флорентийскими финансистами. Барди надеялись использовать контроль над коммуной для поправки своего финансового положения. Переворот не удался, и вместе с волной банкротств, вызванных отказом Эдуарда в 1342 г., привел к тому, что «магнаты, жаждущие восстановить свое политическое влияние. банкиры, надеявшиеся спасти свои состояния и. ремесленники, обнищавшие в результате спада деловой активности», в сентябре 1342 г. призвали Вальтера Бриенского, герцога Афинского, стать их пожизненным сюзереном (Brucker, 1962, с.7). Раскол между патрициями, вызванный иностранным финансовым кризисом, вновь открыл возможность для политического действия магнатов и младших цехов.