Капитализм в Америке: История

Третья проблема заключается в том, что созидательное разрушение иногда может быть разрушением без созидания. Чаще всего это происходит в мире денег. Капиталистическая экономика не может успешно развиваться без динамичного финансового сектора: коммерческие и инвестиционные банки, хедж-фонды и тому подобные институты направляют сбережения общества в отрасли, которые считаются наиболее продуктивными, и компании, которые считаются наиболее продуктивными в этих отраслях. При наиболее эффективном использовании финансы – это созидательное разрушение в чистейшей форме: капитал – наиболее быстрый и беспощадный фактор производства. Но в своем наихудшем проявлении финансы – это чистое разрушение.

Финансовая паника – самоподдерживающееся явление: желание людей вывести свои сбережения из ненадежных учреждений усиливается тем, что и другие люди выводят свои сбережения. Они и паникуют, поддавшись стадному инстинкту, – и инвестируют, движимые им же. А поскольку финансовые учреждения, как правило, связаны регулярным взаимным кредитованием, паника распространяется от одного учреждения к другому, с Уолл-стрит до Мэйн-стрит. Что еще хуже, финансовую панику чрезвычайно сложно предсказать. Часто паника наступает сразу после долгих периодов стабильности: банки привыкают брать рискованные кредиты именно потому, что у них дела шли хорошо. Самые страшные паники часто провоцируются совершенно незначительными поводами: общенациональная паника 1907 г., вызвавшая серьезный спад, началась, когда группа спекулянтов попыталась скупить акции Объединенной медной компании (United Copper Company). Спекуляция провалилась, инвесторы понесли большие убытки, вкладчики снимали деньги из любого банка, имевшего хоть какое-то отношения к спекулянтам, а поскольку все эти спекулянты имели тесные связи со всем финансовым истеблишментом, паника разрасталась.

Нисходящий тренд финансовых циклов почти всегда более выражен, чем восходящий. Cтрах – более сильная эмоция, чем алчность: опасаясь полного уничтожения всего, ради чего они работали, люди изо всех сил стараются спасти себя от последствий цепной реакции. Страх очень заразителен: то, что было простым стадным поведением, когда рынок рос, становится бешенством, когда он падает. Паника также наносит серьезный ущерб экономике в целом. Инвесторы будут сохранять только самые безопасные и ликвидные активы. Наличность – это королева, и все склоняются перед ней. Кредиторы будут кредитовать только лучших заемщиков. А затем кредиты иссякают. Компании рушатся. Людей увольняют. И процесс снова становится цепным: паника вызывает застой в экономике, застой провоцирует дальнейшую панику.

От созидательного разрушения к массовому процветанию

Первую из названных проблем – очевидность издержек созидательного разрушения по сравнению с выгодами – лучше всего изучать на примере перехода от эпохи «баронов-разбойников» к эпохе массового процветания.

Эта книга уделила особое внимание периоду от окончания Гражданской войны до вступления Америки в Первую мировую войну, поскольку то была величайшая эпоха созидательного разрушения в стране. Железные дороги заменили лошадей и фургоны для перевозок на дальние расстояния. Сталь заменила железо и дерево. Небоскребы вознеслись ввысь. Годы непосредственно перед Первой мировой войной закончились триумфальным крещендо – изобретением автомобилей и летательных аппаратов, двух самых успешных покорителей расстояния в истории человечества.

Между тем многие американцы сосредоточились на разрушении, а не на созидании. Фермеры жаловались, что их надувают. Мелкие предприниматели жаловались, что их обманывают крупные бизнесмены. Даже большой поклонник «дикого капитализма» Герберт Спенсер жаловался на загрязнение окружающей среды. У него на то были достаточно веские основания: все то, что способствовало экономическому прогрессу, индустриализации и урбанизации, вело к перенаселенности, делало труд опасным и загрязняло воздух^{409}. В Питтсбурге с 1870 по 1900 г. смертность в результате производственных травм на 100 000 жителей почти удвоилась – со 123 до 214 случаев^{410}.

Политики, подобные Тедди Рузвельту и Вудро Вильсону, использовали это недовольство для создания успешных политических движений. 16-я поправка к Конституции США впервые ввела подоходный налог. Тем не менее такое созидательное разрушение все же заложило основу для наибольшего повышения уровня жизни в истории. Технологические новации снижали стоимость материальных затрат (особенно нефти и стали) в экономике и, следовательно, цены как на основные товары, так и на предметы не первой необходимости. Эпоха «баронов-разбойников» дала начало эпохе простого человека, в которой почти все аспекты жизни простых людей стали существенно лучше, а порой и вовсе изменились до неузнаваемости – и тоже в лучшую сторону.