Капитан

А, ещё и третья, не менее важная вещь. Раз ему потребовался «тотем», значит не так уж он и «всемогущ», как может показаться на первый взгляд. Надо будет при случае изложить все эти мысли Бернарду. А пока…

— Давайте пойдем наверх и поищем там что-нибудь интересное, — буквально продолжил мою мысль Вернон, — Всё лучше, чем сидеть оставшийся день без дела. К тому-же, вдруг и впрямь найдем ещё что-нибудь интересное?

Глава 16 «Одни против всех»

Ничего нового или интересного в верхних комнатах не нашлось. Все та же пыль, грязь, обломки старой мебели, черепки битой посуды, плохо затёртая, засохшая кровь и едва уловимый запах гниющего мяса, все ещё витавший в воздухе. Альберт надолго с нами задерживаться не стал. Он с самого начала не горел желанием пойти искать непонятно что, а после первой неудачи и вовсе заявил, мол у них время ежедневной молитвы, потому дальше он помогать не может.

— Вам не кажется, — хмыкнул Вернон, глядя в спину уходящему бойцу ордена, — Что с их так называемыми «молитвами» что-то не так?

— Не совсем тебя понимаю, — пожал плечами я, — Что с ними может быть не так.

— Ну… Ты не обращал внимания на то, какими они после них становятся? — хитро прищурился лекарь, скрестив на груди руки, — Ничего странного в поведении не замечал?

— Ну, если честно…

— Я замечал, — внезапно кивнул Роберт, — Они какие-то нервные становятся. И взгляд такой… — бард зябко поёжился, — Не человеческий. Бессмысленный. Как у рыбы что-ли.

— Вот я тоже это заметил, — кивнул Вернон, — У них взгляд становится стеклянный. Зрачки неестественно расширяются. А движения становятся дёрганными. Я видел в своей жизни такое только несколько раз. После того, как у Берна отняли ногу, Бенна давала ему обезбаливающее, чтоб он не загнулся от боли. Вот, он выглядел тогда примерно так же.

— Ты хочешь сказать, что во время своих молитв они что-то принимают? — я уставился на лекаря, пытаясь понять, к чему он вообще завёл этот разговор, — Какое-то вещество, которое замутняет разум?

— Верно, — кивнул лекарь, — Но во время молитвы они едят и пьют только хлеб и вино, которые символизируют плоть и кровь их богов. Вино я проверял — оно из наших запасов, с ним ничего странного нет.

— А почему ты так решил?

— Мне Альберт приносил как-то раз после молитвы, — пожал плечами лекарь, — По моей просьбе. Ну, а дальше выяснил… Экспериментально.

Что это был за эксперимент, мне уточнять не очень хотелось. Хотя в голове весьма назойливо крутилась мысль, что парень не особо дружит с техникой безопасности, и за неимением испытуемых проверил всё на себе. Впрочем, возможны и иные варианты…

— Значит, проблема в хлебе, — пожал плечами я, — Вариантов не так уж и много.

— Вот только тут тоже проблема, — покачал головой Вернон, — Хлеб, похоже, тоже из наших общих запасов. Я точно не знаю, где они его берут — не следил, но у них тут тоже не особо много вариантов.

— Может они так молитвами своими вдохновляются, что входят в состояние транса, — пожал плечами я, — Ты лучше расскажи, к чему сейчас весь этот разговор.

— К тому, — нахмурился Вернон, явно недовольный тем, что я не понял, куда он клонит, — Что храмовникам нельзя доверять. Они ежедневно что-то принимают или проводят ритуал, который сильно влияет на их разум. А если нам противостоит какой-нибудь колдун, он может этим воспользоваться. Альберт говорил мне, что после этих «проповедей» он какое-то время слышит «голоса богов». Хоть кто-нибудь из вас, хоть раз их слышал?

Я помотал головой. Роберт нахмурился и последовал моему примеру.

— Где гарантия, что этот «голос богов» не попытка пробиться в их сознание и навязать свою волю? — продолжал напирать лекарь, — Где гарантия, что во время очередного своего «экстаза» им не придёт в голову мысль, перебить нас всех? Тебя, Генри, как магика, а нас — как твоих пособников. А ведь им могут её внушить. И это более чем уложится в их картину мира, так что они даже не поймут, что это была не их мысль. А когда поймут — будет уже поздно. Орды тварей придут за ними.

Спорить с ним было трудно. Если Вернон прав, и если храмовники действительно чем-то упарываются, то это и впрямь крайне опасно. Им даже не обязательно что-то внушать — они сами таких дел могут натворить, которые станут просто последним гвоздём в крышку нашего гроба. А если уж их подтолкнут… Мда, уж, ситуация становится веселее с каждым днём. Мало нам было внешней угрозы, мало нам было противоречий внутри отряда, теперь к ним добавились паранойящий Бернард и торчки-храмовники. И если к здравому рассудку капитана ещё можно воззвать, то с бойцами ордена уже все очень неоднозначно.

— Я кажется, тебя понял, — кивнул я, — Мы, похоже, единственные, кто может заняться этим вопросом. Бернарду тоже можно было бы сказать, но мне кажется, он наломает дров. Они с Дельрином… сразу начали не сходиться во мнениях. Оба, пусть и не озвучивают этого вслух, но хотят взять руководство всем отрядом на себя. А тут такой повод подорвать авторитет храмовника. Это тоже приведёт к конфликту.