Капитан её сердца

— Собственно, потому я к вам и обратился, — неожиданно заявил он. — Положа руку на сердце, я не тот человек, оптимизму которого Дин в данных обстоятельствах захочет поверить. Он никогда не одобрял моего ухода из спорта, считая, что я слишком быстро сдался, и не мне при всем моем желании теперь учить его бороться. Но вы правы в том, что Дин нуждается в поддержке, и поддержке такой, которая сумеет развеять любые мысли о возможной неудаче. Если Дин поймет, что он не один, что за него болеет вся школа, он ни за что не опустит руки. Можете вы пообещать ему такую поддержку, или, памятуя о цели нынешней экскурсии, на нее не стоит и рассчитывать? Только честно, Дороти, я должен знать, как вытаскивать племянника из той ямы, в которой он сейчас оказался.

— Я… — она замялась, не имея большой уверенности в том, о чем просил ее Стивен. Да, Дин был весьма популярен в «Элинстаре»: его обожали, ему поклонялись, ему подражали, — но Дороти на собственном опыте успела убедиться, насколько вся эта слава ненадежна. Стоит старому кумиру хоть в чем-то оплошать, и его низвергнут без всякой жалости. Этот школьный мир — он жесток и беспощаден к тем, кто проявил слабость. Дину пока не приходилось бывать в такой ситуации, и вряд ли кто-то мог сказать с уверенностью, как он ее перенесет. Особенно в одиночестве. — Я сделаю все, чтобы объяснить ребятам… Да они и сами, уверена, захотят поддержать Дина! Они так рвались помогать спасателям…

Стивен, однако, только недоверчиво прищурился.

— То было приключение, Дороти, а сейчас начинаются тяготные будни, — возразил он. — А они как раз и есть самое трудное. Мне хотелось бы ошибиться с диагнозом, но я не стал бы делать на это ставку. Да, и с такой травмой спортсмены полностью восстанавливаются, когда им есть за что бороться. А иначе…

— А вам? — неожиданно даже для самой себя спросила Дороти. — Почему вы оставили борьбу, Стивен? Не говорите мне о трудностях и трусости: вы слишком сокрушаетесь из-за потерянных возможностей, чтобы поверить в них. Наверняка была весомая причина для вашего решения, только вы почему-то не хотите поделиться ею с племянником. А ведь если Дин узнает, он может совсем иначе…

— Дин не узнает! — прервал ее Стивен и, ничего не объясняя, снова отвернулся к окну. Дороти прикусила язык. Вот же одержимая, опять полезла туда, куда не надо. Ведь сразу же было понятно, что Стивен не хочет об этом говорить, иначе не стал бы так принижать себя, рассказывая о своем решении оставить спорт. Но беда оказалась в том, что Дороти не хотела видеть в нем никаких недостатков. Не было в нем ни слабости, ни трусости. Он обязательно снова поднялся бы на вершину, если бы не эта таинственная причина. Что там могло быть? Девушка потребовала выбирать между ней и баскетболом? Тогда Стивен был бы женат. Заболел кто-то из родителей и Стивену пришлось за ним ухаживать? Тогда при чем здесь Дин? Или…

— Сколько вам было лет, когда вы получили травму? — понимая, что переходит границы, но по привычке желая выяснить все до конца, спросила она. Стивен уже даже не стал интересоваться, зачем ей это надо, очевидно поняв, иго по-хорошему она все равно не успокоится.

— Двадцать два, — сухо и коротко ответил он. Дороти явственно ощутила холод его тона, но это не помешало ей сделать моментальные вычисления. Дин поступил в «Элинстар» в пятом классе, в одиннадцать лет. Вполне вероятно, что тогда же… — Давайте, Дороти, спрашивайте, ведь догадались уже, — прервал ее размышления Стивен. — Именно тогда сестрица и решила, что я в качестве няньки для ее отпрыска супротив интерната обойдусь и дешевле, и приемлемее. Все-таки с родственником, если кто вдруг станет интересоваться…

— Вы могли отказаться, — ошарашенно заметила она, не ожидая ничего подобного. Родного ребенка — в интернат? При живых родителях? Чем же Дин так им досадил? И почему они не пожалели ни его, ни Стивена? — Все-таки речь шла о вашем будущем.

— Мог, — согласился он, и теперь Дороти уже просто окатило ледяной волной. Но та тут же отхлынула от окутавшего сердце тепла. Стивен Кэмпбелл оказался удивительной души человеком. И какая разница, что сейчас он просто невозможно на нее злился? У нее в запасе было два часа, чтобы исправить положение.

Дороти глубоко вздохнула.

— Дин никогда от меня об этом не узнает, — мягко проговорила она и по тому быстрому взгляду, иго Стивен бросил на нее, она поняла, иго наконец-то сказала правильную вещь.

— Он не виноват в том, как сложилась моя жизнь, — все так же жестко произнес Стивен и наконец посмотрел Дороти в глаза. — Ему было одиннадцать, и у него не было выбора. Я хочу, чтобы вы четко поняли это, Дороти, и даже мысли не допускали о том, чтобы воззвать к его совести или вообще поднять при нем эту тему. Именно я принял решение оставить спорт и сделаться местным ремонтником. И я несу за это ответственность. Не Дин!

Она улыбнулась, чувствуя и то, что с каждым своим словом он нравится ей все больше, и то, что сам он об этом не догадывается. А потому кажется еще лучше.