Капитан Химеры

Правая сторона лица женщины была исполосована шрамами. Из-за рубцов не открывался глаз и был искривлен рот, отчего казалось, что одной его половиной Марго все время усмехается.

– Смотри внимательно, – прошипела она. –Этодело рук твоего капитана.

Бальтазар крепко зажмурился, дыхание вылетало из его груди рваными толчками.

Марго подошла к его креслу и одним быстрым движением ввела в напряженную шею тонкую иглу инъектора.

– Не дергайся, милый, это всего лишь укольчик, – протянула она. – Чтобы наша беседа перешла на новый уровень.

Мужчина вздрогнул, как от удара, а взгляд голубых глаз впился в Клару.

– Чувствуешь, как закипает кровь? – язвительно поинтересовалась Марго. – Как по венам медленно растекается очень знакомое чувство.

В женщине было столько кипучего злорадства и превосходства, что Кларе стало тяжело дышать. Она подавляла собой, занимала все пространство комнаты тягучей горькой яростью.

– В твоей крови токсин. Ты хорошо с ним знаком. – Марго пробежала пальцами по его волосам, вцепилась в загривок и сжала кулак с такой силой, что Бальтазар невольно зашипел. Повернувшись к Кларе, женщина самодовольно усмехнулась. – Смотри на него внимательно. Смотри! Через десять минут он впадет в буйство – это иногда называют психозом модифицированных – и атакует. Он не сможет отличить своих от чужих и будет рвать всех, кто попадет под руку. Этот токсин выделяется каждый раз, когда твой капитан использует модификации, и эффект у него накопительный. – Женщина тихо рассмеялась: – Но я не хотела так долго ждать.

Хлопнув в ладоши, Марго встала так, чтобы оказаться сбоку от пленников.

– Все просто, Бальтазар. У меня есть нужный антидот! Тот самый, что ты всегда используешь. Но очень... – она склонилась к уху де Сото и пробежала языком по его мочке. Мужчина дернулся, но браслет вокруг его шеи держал крепко. – ...очень хочу знать, где ты прячешь лисов. Дэвай и его люди перевернули весь корабль, но… – женщина картинно вздохнула. – В соседней комнате твоя команда – они упрямо молчат. Впрочем, это ненадолго, но хотелось бы быстрее выбраться из этой дыры.

“Значит, она и правда работает на Дэвая. Добровольно? Или ее шантажируют?” – вопросы разрывали голову Клары.

Судя по тем словам, что она говорила о дочери, – не похоже на шантаж.

Мысли текли вяло, девушка с трудом воспринимала происходящее, не могла сосредоточиться, а голова гудела так сильно, что вот-вот должна была развалиться на части.

– У тебя есть десять минут, Бальтазар, – говорила Марго. – После этого я отстегну тебя от стула и оставлю один на один с твоим нежным, сладким пилотом.

В голубых глазах мелькнул не просто страх.

Там плеснулся самый настоящий ужас, от которого по спине Клары побежали холодные мурашки.

– Скажи мне, где лисы, – шептала Марго ему на ухо. – Ты же не хочешь убивать ее? Посмотри на нее. Посмотри!

Марго прижалась к Бальтазару, почти коснулась губами его щеки. Уголок ее рта дернулся вверх, растягивая рот в хищной ухмылке.

– Нежный цветок, – тонкая рука пробежала по груди мужчины, шее, пальцы запутались в его волосах, погладили по щеке. – Я бы могла отдать ее Дэваю. Он любит таких. Свеженьких, сочных. Вот только после его развлечений от твоего пилота осталось бы только имя и разорванные трусишки. А заодно и выпотрошенное тело.

Чмокнув капитана в висок, Марго расхохоталась.

– Так что я подумала, что посадить ее сюда – хорошая идея. Правильная. Ты же не желаешь ей зла, правда? Не хочешь, чтобы твои руки по локоть были в ее крови и слезах.

Клара и Бальтазар сцепились взглядами.

О чем думал капитан – понять сложно, но сама девушка видела, как тяжело он дышит и испарину, выступившую на смуглой коже. Голубые глаза впервые не казались ледышками, переполненными уверенностью и контролем: в них горел страх, сожаление и невозможность сделать правильный выбор.

Потому что его не было.

Она бы не смогла сдать лисов. Звери просто хотели вернуться домой, они верили команде, они вручили свои жизни в руки Бальтазару. Он не мог предать это доверие. Стоило только выдать их – и было бы, как капитан сказал: лисьи шкуры, кости и органы отправятся на черный рынок, а детенышей вырастят и используют так же, как и их родителей.

И кто мог знать, сдержит ли Марго слово? Она же обезумевшая сука! Получит то, что хочет, и все равно оставит их здесь умирать.

– Капитан…

Он открыл рот, чтобы ответить, но Клара резко мотнула головой, призывая его помолчать. Переведя взгляд на Марго, она криво усмехнулась и вскинула подбородок. Голос, полный стали, вспорол липкую, гнетущую тишину:

– Не дайте этой суке получить наш груз.

Женщина – как Кларе показалось – впервые потеряла налет самоуверенности. Он треснул, облетел, точно шелуха, и под личиной насмешливой хищницы проступила совсем другая сущность.

Тонкая темная бровь стремительно поползла вверх, а выражение лица стало не просто удивленным, а обиженным. Как у ребенка.

Под маской самоконтроля пряталась морда озлобленной кошки, у которой из-под носа уводят блюдечко с молоком.

Она бы не дала ему антидот.