Капитан "Ориона"

— Знаешь, Орион, я никогда не думал, что расскажу тебе это. Не верил, что смогу пожать тебе руку, что посмотрю в твои глаза, а не в монитор со смайликом. Я годами делал всё, чтобы это когда-нибудь случилось, делал, ради неё. Но в душе никогда не верил в успех. Кто такая "она? — профессор надолго замолчал, понюхал бокал, но пить не стал, отставил в сторону. — Двадцать лет назад я думал, что она — моя судьба. Мы познакомились при таких обстоятельствах, которые никак не располагали к романтике, я был членом дипломатической миссии на её планете, она — полномочным послом. Ты что-нибудь знаешь о планете по имени Соната?

Орион качнул головой, мужчина усмехнулся:

— И никто не знает, она так и не вошла в состав Империи, хотя очень хотела. Хотели все, представляешь? Нашей бы Империи такое единодушие… Там была очень сложная ситуация, я тогда служил в Корпусе Мира, летал на различные научные конференции по всей Империи, поддерживал хорошие отношения между институтами… и вдруг меня внезапно вызывают на Землю, якобы наградить за заслуги. Сказать, что я был удивлён — это ничего не сказать. Я ожидал чего угодно, от досрочного увольнения на пенсию до сфабрикованного обвинения, тогда ходили слухи, что сынок какой-то шишки метит на моё место… Но то, что мне предложили, переплюнуло любые предположения. Во дворце меня принял сам Император, вручил награду «За укрепление мира» и презентовал внеочередной отпуск. А на банкете ко мне подошёл неприметный человек и пригласил пройти с ним, для «приватной беседы». В одном из маленьких кабинетов меня ждал сам Император с министром территориального управления, которые разъяснили мне настоящую цель моего пребывания здесь.

Астроэкспедиция наткнулась на новую планету. Земного типа, с практически идентичной атмосферой, с населением в три миллиарда существ, настолько похожих на нас, что можно начинать верить в сказки о Сеятелях. Они строили города, развивали культуру и даже пробовали выходить в космос, почти успешно.

Я тогда удивился, почему никто об этом не знает, обычно об обнаружении новой планеты месяцами трубит сеть и комм-связь, даже если планета представляет собой ледяную пустыню. В ответ министр протянул мне целую шкатулку кристаллов с отчётами, и предложил самому разобраться. И предупредил, что на это у меня ровно месяц, потом я улетаю на Сонату в составе дипломатического корпуса, и это не обсуждается, поскольку является высочайшим повелением. Император лично изучил десяток отобранных специальной комиссией кандидатов и выбрал меня, как он отметил, за опыт работы с невероятным. Я тогда как раз защитил диссертацию по увеличению производительности кристаллов, обо мне писали.

Профессор положил ладони на стол, восхищённо вздохнул, запрокинув голову:

— Она была невероятна! Фиолетово-голубая, нереальной красоты планета, с такой флорой и фауной, что там можно снимать фантастику вообще без декораций. С такой структурой воды, что в зависимости от климата и ещё кучи факторов она меняла свой цвет от сиреневого до тёмно-синего, при этом формула не выходила за рамки пригодной для питья, вполне земной аш-два-о. Разные расы людей, с голубоватой кожей, с красными волосами, с розовыми глазами… Домашние животные, похожие на пушистых гусениц, способные пользоваться бытовой техникой и почти умеющие говорить. Такой планеты не помнит вся земная история, я проверял. Цивилизация, целиком выстроенная на каких-то антинаучных бреднях про Святую Силу, пронизывающую весь мир и дарующую жизнь. Я изучал отчёты почти круглосуточно, весь месяц сидел на стимуляторах, но так и не понял, почему эта фантастическая система работает. Но ведь она работала! Цивилизация развивалась, занималась генной инженерией без микроскопов, строительством без синтетических материалов, покоряла океаны без кораблей. Их аналоги электростанций представляли собой что-то вроде огромного полого гриба, который фокусирует их странную «святую силу» и распределяет на некоторую площадь. Это не похоже ни на электричество, ни на лучи Хьюстона, ни на глюонные процессы, это вообще ни на что не похоже, наши учёные не смогли это ни измерить, ни даже засечь всеми известными приборами. Представляешь, включаешь лампу — и она просто светит, без источника энергии, вечно. Сначала Сонату изучали исследователи астроэкспедиции, потом подтянулись социологи и технари. Когда пора было уже принимать решение о контакте с местной цивилизацией, туземцы связались с пришельцами сами. В то время, как мы изучали их, они изучали нас.

Мужчина взял бокал, отхлебнул немного, сощурился на краешек солнца.