Капитан "Ориона"

Она трясущимися руками проверила меня на жучки, а потом рассказала душераздирающую историю о дальнейшей судьбе моих бесцветных колбочек. Никакая мама у неё не болела. Из гостиницы её забрала правительственная машина, которая под охраной повезла бесценный груз в лаборатории, изучать и пытаться копировать. Вирусом Риону заразили специально, чтобы она могла передать мне пробу инфекции. А сейчас её задание — отравить меня медленнодействующим ядом, чтобы я умер в космосе, и подозрение не пало на неё. Для сохранения тайны, ради безопасности Сонаты.

Но безукоризненный тайный агент в первый раз отказался выполнять приказ. Она сказала, что любит меня и не станет убивать, а если они попробуют устранить меня чужими руками, расскажет всё Имперскому командованию. Её объявили изменщицей и приговорили к казни.

Он долго рассматривал свои руки, закрыл глаза и выдохнул:

— Она попросила меня забрать её с планеты. Куда угодно, лишь бы туда, где нет её правительства, где её не найдут и не исполнят приговор. Клялась, что будет со мной столько, сколько я захочу, что расскажет всё, что знает о местной "святой силе", а если я пожелаю, украдёт какой угодно документ за оставшуюся ночь, откуда угодно. Только бы я взял её с собой. Я понятия не имел, как это возможно, протащить на военный исследовательский корабль лишнего пассажира, но согласился. Пообещал, что не дам в обиду и сделаю всё для её спасения.

Она плакала. Кому-то писала, с кем-то прощалась… Достала пузырёк с чем-то непонятным, сказала — антидот от того медленного яда, которым было приказано меня отравить. На всякий случай, вдруг кто-то другой уже успел… Рассказала, как принимать, я выпил одну дозу.

И очнулся через три дня в лазарете корабля. Оказывается, меня нашли в комнате без сознания, обнаружили в крови следы местной болячки, и усиленно лечили. Я смог выйти оттуда своими ногами только на пятый день полёта.

В каюте нашёл неразобранные чемоданы, а открыв один из них — Риону.

Полумёртвую от жажды и духоты, но безумно счастливую — улететь с Сонаты ей всё-таки удалось. Я отнёс её в ванную вместе с чемоданом, почти сутки потратил на написание программы, заменяющей данные с камеры наблюдения на безобидное хождение по комнате и сидение за коммом. Потом выпустил её. Она обнимала меня и просила прощения, уговаривала не злиться за пять дней лазарета, объясняла, что это был единственный способ проникнуть на борт незаметно, ведь все были озабочены моим здоровьем и не особенно проверяли чемоданы. Говорила, что будет вести себя тихо и незаметно, клялась, что любит меня…

Я верил. Она так невероятно красиво врала, даже не представить! Все эти объятия, слёзы, огромные невинные глаза цвета Сонатской рыжей луны… Ей невозможно было не верить. И я верил. Всегда. Даже когда нашёл у неё кристалл с шифрованной информацией об Империи, о корабле, о моих собственных разработках. Она продолжала собирать данные о пришельцах для родной Сонаты, хотя клялась, что никогда туда не вернётся. Я не мешал. Вернул кристалл, даже посмеялся про себя — как она попадёт на Сонату без меня? Да никак. Планета закрыта, изолирована и находится под патронатом Империи, значит, там всё под контролем, и раньше, чем Соната будет полностью изучена и перестанет представлять интерес для науки, туда никто не попадёт.

Она во всем со мной соглашалась и продолжала делать по-своему. Сбор данных стал её смыслом, навязчивой идеей, она просиживала за коммом каждый вечер, внося поправки, систематизируя, уточняя… На годовщину побега я подарил ей кристалл с диаметром в три сантиметра, потратил почти все свои деньги, она радовалась как ребёнок.

Он усмехнулся, налил себе ещё коньяка, отпил.

— Она была до конца предана своей миссии. Одинокий воин в чистом поле, чужая всему окружающему миру, такая отважная… Говорила, что Сонату обязательно откроют и впустят в Империю, тогда собранные ею данные будут оценены по достоинству.

Я тайно перевёз её на Землю, заплатил кругленькую сумму нелегальному мединституту за изменение её внешности, страшно боялся неудачи, но обошлось. Рионе сделали светло-карие, вполне земные глаза и чёрные волосы, затемнили кожу на пару тонов, в той же клинике соорудили документы, которые я потом частично легализировал через других не очень дружащих с законом людей. — Профессор улыбнулся, смущённо посмотрел на Ориона поверх бокала, — я дожил до семидесяти лет без единого привода в службу порядка, без единого штрафа за превышение скорости, и тут — на тебе, встретил женщину своей мечты! За последние двадцать лет я нарушил целую гору законов Империи, что странно, ни разу не попался.

Сразу после операции мы поженились, она настояла на полном обряде свадьбы, включая церковь. Я не верю в богов реальности, ты же знаешь, но отказать ей не смог. Она уверенно твердила, что хочет от меня ребёнка, а дети должны быть только у родителей, чей брак подтверждён «святой силой».