Капитан Перережь-Горло. Западня

— «По приказу императора, — провозгласил он пронзительным голосом, — любому мужчине или юноше из пяти корпусов армии вторжения — от рядового до капитана, — который доставит живым в военную полицию преступника, известного как капитан Перережь-Горло и, как теперь доказано, являющегося проникшим в лагерь англичанином… У Мишеля не хватило дыхания, и несколько секунд он был вынужден изъясняться жестами, прежде чем перейти к финалу.

— …будет немедленно выплачена сумма в сто наполеондоров и выдано столько вина или коньяка, сколько он сможет выпить за одну ночь. Подписано мною, Савари, командиром бригады и начальником военной полиции». И клянусь вам, дамы, — добавил Мишель, — весь лагерь превратился в сыщиков. Мой кузен, Луи-Сир из конных гренадеров, говорит, что они прочесывают всю территорию вдоль и поперек!

Никто не проронил ни слова.

— Что касается вас, месье, — продолжал признательный Мишель, оглядывая костюм Алана, — то надеюсь, что вас в лагере знают. Не хотел бы я, чтобы в вас хотя бы заподозрили капитана Перережь-Горло.

— Нет, с этим все в порядке, — успокоил его Алан, чувствуя, однако, что на висках у него выступили капли пота. — К счастью, у меня есть удостоверения…

— Но я же говорил вам, месье…

— Послушайте, Мишель! — рявкнул Алан с раздражением, совершенно чуждым его натуре. — Эта другая карета все больше удаляется от нас. Вам ее не догнать вовсе, если вы не поспешите. Подгоните ваших лошадей и обойдите их, но не ввязывайтесь ни с кем в ссору. Быстро отправляйтесь!

Мишель послал Мадлен воздушный поцелуй и вскочил на лошадь. Алан быстро влез в карету, чувствуя на себе любопытный взгляд томных глаз Иды де Сент-Эльм.

Кнут защелкал с бешеной энергией, лошади мчались галопом через лес Арбло. Ида не сводила подозрительного взгляда с Алана, сидевшего с коробкой на коленях.

— Давайте забудем о награде, обещанной императором, — предложил он. — Неизменное правило этого джентльмена — отвлекать в трудную минуту внимание людей и давать им новую тему для разговоров.

— Возможно, — заметила Ида, — этого правила придерживается не только император, а кое-кто еще. Как ты думаешь, Ален?

— Ничье внимание, — сказала Мадлен, — пи в малейшей степени не было отвлечено разговорами о награде. Быть может, ваше, капитан Мерсье?

— Нет.

— Алан утверждал, — быстро продолжала Мадлен, словно пытаясь заставить Иду переключить внимание на что-нибудь другое, — что капитан Перережь-Горло, очевидно, является руководителем революционного тайного общества. Я не понимаю его, но должна понять. Продолжай, Алан!

— Давайте подумаем, — заговорил Алан, переводя взгляд с Иды на Мерсье, — о тайном обществе «Олимпийцы», чьей эмблемой служит окровавленный кинжал. Допустим, их лидер, капитан Перережь-Горло, нанимает кого-то, кто совершает в лагере таинственные убийства с целью распространить панику и вызвать бунт. Но дал бы он хоть раз повод для подозрений, что этот наемный убийца — товарищ по оружию, солдат Великой армии, сидящий с ними за одним столом? Бьюсь об заклад, что не дал бы! Поэтому я и не верю в так называемого англичанина, как не верит, несмотря па все его заявления, и сам папаша Фуше. Стал бы английский агент оставлять па месте преступления три кин-жала, явно сделанные в Англии и с не полностью стертым именем оружейника? Сделал бы подлинный шпион Каслри, который должен говорить по-французски не хуже, чем на родном языке, такую нелепую ошибку, как подпись «Капитан Перережь-Горло»? Все эти факты бросаются в глаза, потому что с самого начала было задумано, чтобы их как можно скорее обнаружили. Капитан Перережь-Горло создал мифическую личность, чтобы в случае необходимости переложить вину на нее. Скажите, Мерсье, разве это звучит не убедительно?

— Убедительно в качестве теории, и притом весьма интересной! Но как доказательство…

— Подлинные доказательства, — откликнулся Алан, — можно обнаружить, рассмотрев последние два убийства. Вы слышали о них?

— Конечно!

— Ночью 16 августа рядовой Феликс Соломон из 7-го полка легкой пехоты был убит неподалеку от дома маршала Сульта. Соломон был заколот в сердце, прямым горизонтальным ударом спереди, оружие забрал с собой убийца.

Вы, наверное, слышали, что четвертая жертва была убита таким же образом?

— Я слышала об этом, — вмешалась Мадлен.

— Отлично! — сказал Алан, открывая коробку и снова вынимая кинжал. — Теперь, Мерсье, предположим, что вы убийца, наносящий удар. Представьте себе, что вы подкрадываетесь к жертве. И покажите, как вы будете держать этот кинжал, чтобы нанести удар в сердце прямо по горизонтали!

Фонарь с рефлектором, висящий на задней стенке, раскачивался и мигал. Внутри плоского маленького фонаря пламя свечи колыхалось против вогнутой, отполированной до блеска оловянной пластинки. Светильник отбрасывал яркие отблески на клинок кинжала и согнутую руку Ги Мерсье.

— Но здесь что-то не так! — воскликнул капитан. — Это невозможно!