Капитан Перережь-Горло. Западня

Схватив со стола острый фруктовый нож, она подбежала к Алану. Слегка приподняв платье, за которое было уплачена добрая сотня луидоров мадам де Санливр в Пале-Рояле, она надрезала кайму и стала кромсать шелк на полосы, чтобы сделать недостающие веревки и кляп.

Находясь в растрепанных чувствах, мы иной раз выбалтываем самые сокровенные мысли, впоследствии вспоминая об этом с изумлением. Так поступил и Алан Хепберн, хотя в иных обстоятельствах ему бы и в голову не пришло сказать такое при посторонних.

— Черт возьми, мадам! — воскликнул он. — Вы не удосуживаетесь даже надевать под платье белье! По-вашему, пристойно появляться перед любым мужчиной еще менее одетой, чем Ида де Сент-Эльм?

— Алан, мы же не в Англии! В Париже это вполне нормально, и так же было бы в Лондоне, если бы не климат! Я только…

В этот момент Виктор, не утративший отваги и бдительности, внезапно прыгнул, намереваясь вцепиться Алану в горло.

Клинок сверкнул с такой скоростью, что Виктор не успел даже моргнуть глазом, как локон его парика над правым ухом был срезан так аккуратно, что волосы остались нетронутыми. Лакей застыл, пытаясь перевести дыхание, на лбу его выступил пот.

— Не пытайтесь повторить это, — предупредил чемпион Франции по фехтованию на саблях и шпагах среди гражданских лиц, — иначе не отделаетесь так легко. Мадлен, прими мои извинения и сделай одолжение — появляйся на публике хоть совсем голой. А пока что разрежь свою юбку и свяжи его!

Унизительная ситуация привела Виктора в отчаяние.

— По-вашему, случайно, — воскликнул он, — мистер и миссис Хоупвелл появились здесь, в «Парке статуй»? Думаете, министр полиции не знал, что вы были знакомы с ними в Лондоне? Вы капитан Перережь-Горло, мистер Хепберн!

— Ложитесь на ковер, Виктор! — приказал Алан, бросив взгляд на Мадлен. — Руки за спину. Мадлен! Веревки и кляп!

— Вы убили всех этих часовых, — продолжал вопить Виктор, — и не можете доказать, что вас не было в Булони в течение той недели, когда это произошло! Скоро вас передадут Великой армии для суда! Посмотрим, как вам это понравится!

Алан занес саблю:

— На ковер, слышите? Вот так! Мадлен, давай веревки и кляп!

— Вы капитан Перережь-Горло, мистер Хепберн! Слова Виктора повергли Мадлен в состояние кошмара,

худшего, чем двое суток назад в кабинете Жозефа Фуше. Она покачнулась, и нож дрогнул в ее руке.

— Мадлен! Ну что же ты стоишь!

Собрав нервы в кулак и побледнев как смерть, она поспешила повиноваться.

— Погоди! — остановил ее Алан. — Сделаем так: свяжи ему руки за спиной, воткни кляп в рот, по ноги оставь свободными.

— 3-зачем?

— Чтобы он смог подняться наверх впереди нас. Я понесу Мерсье, и мы запрем их обоих в комнате, которую отвели нам с Мерсье. После стычки с Виктором нам больше нечего делать в «Парке статуй». Как только я проверю наличие следов колес на дороге в лесу, мы можем уже не беспокоиться о происходящем здесь. Мы отправимся в трактир контрабандистов. Связывай его поскорее и пойдем наверх!

Прошло чуть более пяти минут после того, как двое заговорщиков остались наедине, когда часы стали бить полночь.

Алан и Мадлен стояли в коридоре наверху, освещаемом только периодическими вспышками молний за круглым окном впереди. Стены коридора были расписаны сценами из греческой мифологии и изображали приключения Зевса[54]среди нимф — поведение громовержца среди смертных соответствовало самодержавным вкусам императора.

Но молния озаряла стены все реже и реже, и большую часть времени коридор оставался в полной тьме, в которой отзывался эхом шум дождя.

Алан, надевший водонепроницаемый плащ кавалерийского образца, прицепив под ним саблю и шпоры к сапогам, туманным силуэтом вырисовывался перед Мадлен. В темноте ей казалось, что ее муж внезапно превратился в какого-то страшного незнакомца.

Мысленно приказав себе не быть дурой, Мадлен попыталась отогнать пугающие мысли.

— Я понимаю, что ты должен идти туда, — сказала она. — Но на сколько времени?

— Если все сложится удачно, то не более чем на час. А до тех пор ты должна сидеть тихо. Поняла?

— Да, конечно! Но… я хотела тебя спросить…

— Будь готова, чтобы уйти, как только я вернусь. Багаж тебе забрать не удастся, так что надень дорожное платье, плащ и капор, если у тебя есть с собой хоть один. Я не имею малейшего представления, где или как закончится эта ночь.

— Алан! Относительно того, что сказал Виктор…

— Брось об этом думать!

— Ведь это чепуха, верно? Ты же не капитан Перережь-Горло?

— Конечно нет! А ты всерьез подумала, что я могу им оказаться?

— Нет, только… Это просто смехотворно, но в Зеркальной комнате ты говорил мне, что провел ту неделю один в охотничьем домике, в лесу Марли. Я знала, что это неправда, хотя понятия не имела, где ты был на самом деле. А этим вечером, в карете, когда Ида в чем-то подозревала тебя, ты вел себя так странно, что я ничего не могла понять, хотя пыталась отвлечь ее подозрения. Все равно я знаю, что ты не можешь быть капитаном Перережь-Горло!

— Тогда будь тверда в своей уверенности. Их задача — загнать меня в угол, а моя — выбраться из него, если сумею.