Капитанъ Рукъ ходитъ, все ходить по тюрьм взадъ и впередъ, взадъ и впередъ — душевная пытка, повидимому, приводитъ весь организмъ его въ безпокойное движеніе; и, я увренъ, какъ въ дом съумасшедшихъ, такъ изъ тюрьм, вы найдете множество братьевъ нашего капитана Рука. Интересно наблюдать его подъ тяжестію горя и видть, какъ свирпо онъ смотритъ, возмущаемый длиннымъ рядомъ воспоминаній. Въ этихъ-то пріютахъ Руки чаще всего кончаютъ свою жизнь. Даже при боле счастливыхъ обстоятельствахъ, они умираютъ въ самомъ жалкомъ положеніи, въ какомъ нибудь бдномъ, заграничномъ городк, и, для блага будущихъ Руковъ, умираютъ преждевременно. Рдко вы услышите, что старый Рукъ кончилъ свое существованіе, обладая богатствомъ. Ремесло Рука кратковременно и безотрадно, потому что сомнніе и страхъ нельзя назвать пріятными ощущеніями, а они непремнная принадлежность его профессіи: его ремесло безотрадно, потому что хотя Рукъ и старается казаться честнымъ человкомъ, но вс считаютъ его бездльникомъ, и это ему извстно очень хорошо; его ремесло невыгодно, потому что расходы для поддержки ремеслa поглощаютъ вс доходы отъ него, и въ результат остается онъ банкрутомъ съ роскошными привычками, сдлавшимися для него второй натурой. Несчастне капитана Рука, при склон дней его жизни бродящаго въ скучномъ Кале или Булони, или въ тюрьм уголовныхъ преступниковъ, со всмъ бременемъ болзней и нуждъ, постигшихъ его впродолженіе его профессіи, — я не знавалъ вы одного человческаго существа; о, сколько у него болзней, нуждъ и чувственности, нкогда пресыщавшейся, а теперь страдающей отъ недостатка пищи! его уму предстоятъ теперь одни только горькія воспоминанія, честолюбіе его убито; осталось въ немъ только одно ничмъ неизгладимое бездльничество! О, капитанъ Рукъ! какихъ пріятныхъ спутниковъ берете вы съ собой въ тюрьму; какіе пріятные товарищи окружаютъ вашъ жалкій смертный одръ. Сынъ мой, не будь Пиджономъ въ твоихъ отношеніяхъ въ свту! — Но, — если ужь выбирать одну изъ двухъ ролей — то лучше быть Пиджономъ, нежели Рукомъ.
1840