Капитан Сорви-голова. Гамбусино

Гневный тон политического призыва Виктора Гюго вдохновил автора «Гамбусино», который сформировал приключенческую тематику своего романа на основе острых политических конфликтов, возникавших в Мексике на протяжении ряда десятилетий XIX столетия.

Авторский замысел «Гамбусино» состоял в том, чтобы передать один из эпизодов героической эпопеи, называемой «борьбой за независимость Мексики», эпизод этот, как утверждал Эмар, нанес последний удар испанскому влиянию и доставил победу «благородным борцам за свободу». «Гамбусино» свойствен своеобразный характер историзма, придавший произведению реалистическую тональность и впечатляющую силу; ее исторический колорит воссоздан средствами публицистической речи, выражающей горячее сочувствие автора национально-освободительному движению мексиканцев.

В первой главе Эмар освещает основные моменты истории легендарного государства Монтесумы, характеризует этапы народного движения, называет имена выдающихся революционеров — Мигеля Идальго и Хосе Морелоса, руководителей народного движения, направленного против испанского господства и гнета креольских помещиков. Именно Идальго, священник небольшой деревни Долорес, подал сигнал к восстанию звоном соборного колокола; к нему присоединились восемьдесят тысяч вооруженных индейцев.

Мигелю Идальго не удалось до конца осуществить свои стремления.

Его дело продолжил Морелос, сын пастуха, ставший также деревенским священником. Он продолжил войну с «гачупинами», одержал ряд побед, провозгласил равенство рас, раздел помещичьих земель; избранный Конгресс принял конституцию страны. Но республиканское восстание не увенчалось успехом. В 1815 году Морелос вместе с членами Конгресса был взят в плен, доставлен в Мехико и без суда расстрелян на окраине города.

И все же восстание Идальго — Морелоса дало свои ростки. Испанское господство было поколеблено. Освободительная армия изгнала испанцев из страны, и в 1824 году Мексика была провозглашена Республикой.

Драматические события, эскизно очерченные в «Гамбусино», дают лишь некоторое представление о народных волнениях, происходивших в различных провинциях. Следует заметить, что важные аспекты социальной действительности не нашли достоверной трактовки. После победы над испанскими колонизаторами, одержанной крестьянами и владельцами поместий, крестьяне и бедняки по-прежнему оставались угнетенной массой.

В своих социальных экскурсах автор охарактеризовал существенное различие между «цивилизованными индейцами». так называемыми «мансос», и «непокоренными» — «бравос». «Мансос», подпав под сильное влияние отцов-иезуитов, потеряли свой самобытный характер, стали покорными, смирились с оседлым образом жизни. В противовес им «бравос» с первых же дней появления в стране испанцев вели независимый образ жизни. «Презирая цивилизацию», которую они считали синонимом коварного ограбления, рабства и мучений, «бравос» сохраняли быт, существовавший до открытия Америки. Фанатики свободы, смелые и гордые они возненавидели белых, чувствуя в них беспощадных врагов мексиканской расы.

Многие годы проживая в различных провинциях Мексики. Эмар горячо полюбил индейцев и в каждом романе отзывался о них с восторженностью. Опровергая возводимую на них хулу, автор «Гамбусино» утверждал, что у коренных поселенцев Нового Света существовала высокоразвитая культура, настоящая цивилизация, что народ этот отличался мягким нравом, развитым умом, многие среди них, в особенности среди племени команчей, — бесстрашные воины: больная заслуга их состоит в том, что они были первооткрывателями лесных дебрей, тропических саванн.

Жизненные наблюдения позволили Гюставу Эмару изобразить ряд колоритных фигур индейской народности. Конечно же, кроме личных изысканий в области этнографии и истории. помогла ему и литература о колониальных странах, которая традиционно отражала трагическую судьбу индейцев-горемык той эпохи, когда бесчеловечные колонизаторы безжалостно истребляли целые племена аборигенов и захватывали их земли. В реализации этой темы автор «Гамбусино» многое воспринял и многому научился у Фенимора Купера, создателя цикла романов о Кожаном Чулке, которому настоящие индейцы с томагавками казались более привлекательными и более человечными, нежели жестокосердные «янки».