Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Казалось, на Египет вот-вот обрушится нечто ужасное. Небо со всех сторон заволокло тьмой, и мрак с фантастической скоростью растекся по земле, а на солнце наползло огромное черное пятно. Зрителей охватил неописуемый ужас. Даже Пепи вскочил с места, глядя, как мрак застилает дневную звезду. А потом сквозь мычание быков и вой собак прорвался крик:

— Ра убегает!

Крику эхом ответило рычание льва. Царственный хищник больше не думал о добыче, стоявшей перед ним. Он свернулся в клубок и скорчился, начисто утратив всю свою природную свирепость.

Но Унис о нем не позабыл. Человек образованный, он сразу понял, что таинственное явление — всего лишь полное солнечное затмение, и мрак, спустившийся на землю, его не испугал. Ра, солнечный диск, в последний момент пришел ему на помощь, и он этим воспользовался. Он одним прыжком обрушился на льва, и его клинок, сверкнув в воздухе, целиком вонзился в грудь зверя.

Оглушительный рык, вырвавшийся из пасти льва, вывел публику из ступора. Люди опустили глаза и в полумраке различили на дне бассейна старика с окровавленным оружием в руке, поставившего ногу на умирающего хищника.

— Народ! — крикнул Унис громовым голосом. — Ра закрылся, чтобы не видеть убийства одного из своих сыновей. Разве ты не узнаешь во мне Тети, покорителя халдеев, того Тети, которого ты однажды назвал Великим и которого мой брат, что сидит сейчас на царском троне и бледнеет под моим взглядом, велел объявить мертвым? Народ, твой правитель жив, он вернулся в гордый Мемфис, в котором некогда царствовал. Ты видел, Ра подал тебе знак моего божественного происхождения! В убийстве льва проявилась доблесть старого полководца, победившего азиатские орды! А теперь посмотри мне в лицо и узнай меня, наконец. Иди вместе со мной, чтобы сорвать со лба моего брата, укравшего у меня трон, символ царской власти и отдать его моему сыну, которого я восемнадцать лет прятал в пустыне!

Все сто тысяч зрителей на мгновение замолчали, и над бассейном повисла глубокая тишина. Все, что только что произошло, — внезапная тьма, отвага старого воина, сразившего льва, ужасное обвинение, брошенное узурпатору, паника, внезапно возникшая среди приближенных Пепи, воспоминание о великом царе, спасшем Египет, тысячи голосов, утверждавших, что он все-таки жив, — произвело на людей впечатление, описать которое невозможно.

Потом вдруг прозвучали отдельные голоса:

— Да, это Тети! Вчера Пепи отрубил руки его сторонникам! Да здравствует покоритель халдеев! Народ, за ним!

Гигантские дамбы водохранилища вздрогнули от рева, казалось вырвавшегося из тысяч львиных глоток. Народ с устрашающим шумом ринулся вниз по ступеням, а Пепи со своей свитой быстро покидал помост. Все бежали к Мемфису.

В этот момент на небе показалось солнце, и его лучи разогнали тьму.

— Ра возвращается! — крикнул Тети. — Он освещает нам путь! Вперед, мой народ! Тети поведет тебя!

— В царский дворец! — ревели тысячи голосов. — Да здравствует Тети!

Старик, все еще державший щит в одной руке и окровавленный клинок в другой, перешагнул через убитого льва и двинулся к Лабиринту. Стотысячная толпа, ведомая давними сторонниками старого монарха, шла за ним сплоченными рядами, под оглушительные крики. Поднявшись по лестнице, он крикнул, перекрывая своим зычным голосом шум толпы и потрясая оружием:

— К царскому дворцу! Нынче вечером у Мемфиса будет другой правитель!

— Да здравствует Тети! — в исступлении отвечала объятая восторгом толпа.

Когда толпа вошла в Мемфис, в городе царило смятение. Слух о том, что Тети, в смерти которого многие сомневались, снова появился, распространился с быстротой молнии. Люди выбегали из домов с оружием, готовые умереть, защищая спасителя Египта. Крики «Да здравствует Великий Тети!» разносились по всем кварталам, от берегов Нила до границ пустыни, и к бесчисленным отрядам, пришедшим со стороны водохранилища, присоединялись новые. Теперь вокруг Тети образовалась новая гвардия: люди окружали его, оставив ему свободное пространство, а он шел все время впереди.

Когда толпы горожан подошли к царскому дворцу, все двери оказались распахнуты. Стража, лучники, сановники, фавориты — все позорно бежали. Тети приостановился на мгновение, чтобы окинуть взглядом грандиозное здание, где он правил, когда был великим монархом, потом вошел в просторную галерею, поднялся по широкой лестнице и отважно вошел в тронный зал, который больше никто не охранял. В двадцать четыре двери, распахнутые настежь, с криками врывался народ.

В глубине зала, сжавшись в комок на сверкающем золотом троне, в царском одеянии и со знаками царской власти в одеревеневших руках, сидел смертельно бледный, объятый ужасом Пепи.

Толпа остановилась и притихла. Символы высшей власти, которые фараон сжимал в руках, и в особенности урей, сверкавший у него надо лбом, и величие трона снова сделали из людей послушных рабов.

По счастью, Тети не смутился. Он направился прямиком к брату, глядевшему на него со страхом, взбежал по ступеням трона, быстрым движением сорвал урей, с презрением швырнул его на пол и крикнул:

— Вот, ты больше не царь!