Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

На берегах знаменитого Меридова озера стоял Лабиринт, самый большой в мире дворец, насчитывавший более трех тысяч помещений. Его белоснежный фасад, облицованный известняком, напоминавшим паросский мрамор, отражался в озере, а перед фасадом возвышались колоссальные статуи Аменемхета III и его жены.

Спустя сутки после ареста Униса в чаше водохранилища собралось более ста тысяч человек. Они расположились на широких дамбах, формировавших что-то вроде амфитеатра.

Утром по улицам огромного города прошла тысяча глашатаев с трубами, возвещая о волнующем зрелище и призывая жителей собраться в чаше водохранилища, которую пока не заполнила нильская вода, поскольку разлив еще не достиг пика. Тысячи и тысячи людей забрались на дамбы, толком не зная, что их ожидает. Однако известия о том, что в зрелище примет участие сам фараон со своей свитой, было достаточно, чтобы законопослушные мемфисцы потянулись на место вместе с семьями.

Назначили время представления: за три часа до заката. Когда солнце быстро стало садиться и воздух посвежел, все дамбы перед великолепным дворцом были запружены народом. Над фасадом горделиво возвышались статуи Аменемхета III и его супруги, словно ожидали, когда наконец воды священного Нила, пролившись с небес, омоют их ноги, распростершись вокруг с глухим ворчанием, как чудовище, покоренное победителями.

В назначенный час появился Пепи, а с ним весь его двор: советники, придворные, жрецы, лучники, стражники, музыкантши и танцовщицы. Над Лабиринтом раздались звуки музыкальных инструментов и засверкали золотом огромные опахала из страусовых перьев, которые несли юные рабы.

Для фараона и его свиты перед дворцом соорудили большой, сияющий яркими красками помост, закрытый тонким льняным тентом в разноцветную полоску. Фараон тут же уселся в высокое кресло и оказался и над чашей бассейна, и над дамбами. Народ с удивлением заметил, что Нитокри рядом с ним не было. Люди не знали, что в то самое время юная царевна вместе с Нефер и отрядом стражников и рабов направлялась к некрополю, чтобы откатить мощнейший камень, закрывавший вход в центральный коридор, куда бросили Миринри.

Над водохранилищем повисла тишина, слышался только монотонный шум воды, бегущей вдоль дамб в нетерпении хлынуть в огромный бассейн и сделать плодородными земли, благословленные солнцем. Казалось, тысячи собравшихся людей все как один затаили дыхание.

Долгий звук трубы, за которым вступили другие инструменты, возвестил зрителям, что представление начинается. Из Лабиринта вышли стражники и направились к западной дамбе по лестнице, ведущей вниз, в чашу бассейна. Они окружали могучего старика, крепкого и сильного, на котором был только короткий калазирис, перехваченный в поясе. В одной руке он держал овальный щит, бывший в ходу у солдат той эпохи, в другой — бронзовый тесак с широким, тяжелым лезвием. Это был Унис!

Старик не знал, с кем заставит его сражаться властитель, и шел спокойно, высоко подняв голову и крепко сжимая в руке оружие. У публики он вызвал восхищение, и потому все вскочили с мест, чтобы лучше его разглядеть. Миновав две гигантские статуи, он остался один: стражники бегом бросились назад. И почти в тот же момент из подземной галереи, служившей стоком для воды, огромным прыжком выскочил крупный и сильный ливийский лев с длинной черной гривой.

Над стотысячной толпой взмыл громкий крик, похожий на рев нагонной волны или грохот цунами. Люди протестовали против жестокости своего правителя, приговорившего старика, скорее всего солдата, к такому наказанию. А тот с готовностью выставил вперед щит и стоял, гордо выпрямившись. Может, он приветствовал льва? Чуть наклонившись вперед, чтобы щит принял на себя удар жутких когтей хищника, с тесаком на изготовку, Унис бестрепетно ожидал прыжка. На губах его играла странная улыбка.

Зверь, услышав рев толпы, чуть притормозил, но его, видимо, несколько дней не кормили, а потому, увидев перед собой добычу, он прыгнул во второй раз, оказавшись шагах в пяти-шести от Униса. Но вдруг, уже изготовившись к последнему прыжку, он припал к земле, посмотрел вверх и издал громкий, протяжный рык, прокатившийся по дамбам, как раскат грома. Зрители снова вскочили на ноги и тоже посмотрели на небо. И тут внезапный ужас объял всех — и людей, и дикого зверя.

Что-то странное происходило наверху. Воздух вдруг потемнел, дамбы поменяли цвет, дворец Лабиринт, сиявший белизной, обрел сероватый оттенок, небо на горизонте заволокло какой-то зеленоватой дымкой, солнечные лучи померкли, и вся природа, казалось, начала угасать. Ибисы и цапли, с громкими криками кружившие над водохранилищем, вдруг попадали на землю, словно сраженные невидимыми стрелами, вдали отчаянно замычали быки, пришедшие к Нилу на водопой, мрачно завыли собаки, а лица всех людей приобрели мертвенный оттенок.