Капитанская дочка

Но многое и отличает «Пир…» и «Капитанскую дочку». В романе идеал жизни Пугачева раскрыт как выражение убеждений народа. И самое главное — национально и социально обусловленная приверженность к свободе и непримиримость к рабству порождали представление о трагически прекрасной жизни (постоянные сражения за свободу, способность бросать вызов власти, отказ от покорного и, может быть, долголетнего существования). Философия жизни Пугачева, сформулированная в сказке, поэтически преодолевала драму русского бунта: он может кончиться поражением, но он не лишен смысла, ибо правда истории на стороне свободного человека, истина в свободолюбии народа, в его ненависти к рабству и угнетению.

Пугачев оттого и находится в центре внимания Пушкина, что в нем — выразителе надежд и чаяний народа, его стремления к свободе — ярко проявился национальный характер. Этим объясняется и широкое использование Пушкиным произведений народного творчества — песен, сказки, пословиц — для раскрытия взглядов и убеждений Пугачева.

Поэтичность образа Пугачева обусловлена и открытием Пушкиным-реалистом поэзии мятежа. Показывая борьбу двух враждебных лагерей расколовшейся нации, Пушкин противопоставляет образ жизни народа образу жизни дворянства. Вспомним, как живут старики Гриневы, как изображен недалекий губернатор Андрей Карлович Р., как рассказывается о военном совете в Оренбурге.

В противопоставлении двух лагерей, как справедливо заметил еще В. Б. Александров, «народное движение выступает как смелое, талантливое, как поэтическое в самом серьезном и значительном смысле этого слова».143 Жизнь дворян лишена поэтического начала, прозаична, бездуховна, примитивна, а подчас откровенно пошла и ничтожна.

Историзм мышления Пушкина, реализм, с его глубокой и беспощадной правдой, делали невозможной, при высокой оценке исторической роли народа, его идеализацию. Ни в «Истории Пугачева», ни в «Капитанской дочке» Пушкин не скрывает темных сторон восстания и поведения мятежников. Он пишет о мелких грабежах: например, в Белогорской крепости «несколько разбойников» «таскали перины, сундуки, чайную посуду, белье и всю рухлядь»; о возможности предательства Пугачева своими же товарищами; о жестокости Пугачева и народа в борьбе со своими мучителями. Жестокость эта часто бессмысленная. Стоит вспомнить хотя бы судьбу Харловой, которую Пугачев после убийства ее мужа офицера сделал своей наложницей и которую потом, по требованию казаков, расстреляли вместе с маленьким братом (этот реальный эпизод крестьянской войны, подробно рассказанный в «Истории Пугачева», упоминается в «Капитанской дочке» в письме Маши к Гриневу). Не менее красноречива в романе сцена бессмысленной расправы со старой женщиной — женой капитана Миронова.

Пушкин ничего не скрывает, но объясняет. Жестокость порождена веками накапливавшейся ненавистью к угнетателям, которая делает беспощадной борьбу двух смертельно враждебных сторон. Именно это чувство обнаженно выступает в требовании Белобородова — вешать всех дворян.

Изображая народ в «Капитанской дочке», Пушкин «помнил» о Радищеве: ко времени работы над романом относится внимательное чтение радищевского «Путешествия из Петербурга в Москву» и написание своеобразного ответа Радищеву — «Путешествия из Москвы в Петербург» (писалось до января 1835 г.). Радищев первым указал на народ как на ту политическую силу, которой предстоит обновить Россию. Он же твердо утверждал, что свободы должно ждать от самой тяжести порабощения. Но, героизируя крестьян, Радищев никогда не впадал в их идеализацию. В главе «Медное», например, он изобразил холуйство крепостного, «раба духом», который, угождая помещику, отдал ему на поругание свою молодую жену, став «спутником мерзостей» господина.

Изображение народа в «Капитанской дочке» преемственно соотносится с «Путешествием из Петербурга в Москву». Но в то же время оно принципиально отличается от радищевского, и не только художественным уровнем. Радищев был революционером, Пушкин, веря в народ, не призывал к революции, он открыл трагедию «русского бунта».

Подчеркивая свободолюбие и мятежность народа, Пушкин видит, показывает и объясняет и другую сторону национального характера, сформированную рабством, — смиренность и послушание. Образы Савельича и капитана Миронова дают возможность понять народ исторически конкретно, во всей его порожденной социальными условиями сложности. Реализм позволил раскрыть величие народа, его историческую миссию и глубоко драматичную, исполненную острых противоречий жизнь в самодержавном крепостническом государстве.

6