Капканы на баранов

Я направился прямиком к бунгало Элис, но там меня ожидал не очень приятный сюрприз. На двери со стороны дорожки висела табличка с просьбой не беспокоить. Догадываясь, что не обнаружу ничего нового, я все же обошел домик только для того, чтобы мои опасения подтвердились. Как и днем, там на дверной ручке висела такая же табличка. С той лишь разницей, что сейчас, когда он действительно был нужен, свет внутри не горел.

Мне не хотелось быть назойливым, но не постучать я не мог. Ждал я или нет, что Элис с заспанными глазами тут же распахнет мне дверь, я не помню, но ответа на мой стук не последовало. Я постучал еще раз и положил руку на дверную ручку. Замок еле слышно щелкнул, и дверь послушно подалась на меня.

Я на мгновение опешил. Отступил на шаг назад и замер. Почему дверь была не заперта, и что там могло ждать внутри? Стоять и гадать было бессмысленно. Сердце неистово колотилось в груди, но я собрал волю в кулак, огляделся по сторонам, чтобы не быть замеченным кем-то со стороны, скользнул внутрь и притворил дверь за собой. Не хотелось, чтобы она лишний раз привлекала внимание, пока я находился внутри.

Свет я не стал включать по тем же причинам и подождал, когда глаза привыкнут к темноте. Присмотрелся и увидел, что в комнате было пусто, если не считать открытого чемодана Элис, лежавшего на расправленной кровати, и вороха вещей, вывернутых из открытого шкафа и сваленных с полок прямо на пол. В ванной и внутреннем дворике с уличным душем царили те же пустота и тишина.

Повинуясь неведомой логике, я вернулся в комнату и обшарил ее взглядом. Долго рассматривал открытый пустой чемодан. Потом быстро перебрал все вещи, не тронув только нижнее белье, заглянул в приоткрытый шкаф. Вспомнил, как обшаривал номер Виктора Колосова, но здесь уже не стал заглядывать в каждый ящик каждой тумбочки и даже за мини-бар. Но на всякий случай проверил сейф, который был открыт и тоже оказался пуст.

Дольше задерживаться там не было смысла и, едва сдерживая дрожь по всему телу от волнения, я очень осторожно вышел на улицу. Темнота была мне только на руку. Под ее покровом я проскользнул сквозь зеленые заросли на пляж и вернулся к себе, чтобы перевести дух и собраться с мыслями, разбегавшимися в разные стороны, словно тараканы.

Искать объяснение отсутствию Элис, так же как табличкам «Не беспокоить» на дверях и увиденному мной внутри бардаку было бесполезно. Настораживало и даже пугало то, что при поверхностном осмотре я не обнаружил основных обязательных атрибутов человека на отдыхе: ни денег, ни документов, ни телефона. Само собой напрашивалось единственное логичное объяснение – она, не дожидаясь меня, отправилась на ужин одна и не закрыла за собой дверь. В этом случае кто-то мог воспользоваться этим и вломиться в ее номер до меня, чтобы поживиться чужим добром. Так можно было объяснить отсутствие денег и телефона, но кому могли понадобиться чужие документы? И кто вообще мог решиться на подобное, учитывая, что мы находились на маленьком островке суши посреди океана? Кругом отдыхали вполне состоятельные люди, а обслуживающий персонал не стал бы этого делать. Любому из местных это автоматически грозило лишением официального заработка на прокорм семьи и, вероятно, немалым тюремным сроком.

Но этим вечером я так и не смог отыскать Элис. Трижды обошел остров вдоль и поперек, заглянул в каждый из ресторанов, спрашивал у официантов и барменов в баре, где мы расстались сегодня в обед, но все без толку. Элис нигде не было, и никто не видел ее ни на стойке регистрации в центральном холле, ни в спортзале, ни на теннисных кортах, ни в спа-комплексе. И, как назло, за весь день мне на глаза не попались ни Арнольд Шнайдер, из которого при встрече теперь точно я вытряс бы душу, ни старина Рон МакКонел, с которым, несмотря на его плаксивое занудство, можно было просто поговорить по душам. Наверное, поэтому, осознав провальный результат своих поисков, я отправился к нему, но тоже наткнулся на закрытую дверь и погашенный свет в окнах.

В очень подавленном состоянии пришлось вернуться в бар. После того, как дневной дождь закончился, он снова претерпел трансформацию и приобрел прежний вид, лишившись временных стен из циновок и брезента. Там снова было шумно и людно. Играла живая музыка. Все столики оказались заняты, поэтому я занял место за барной стойкой и попросил налить мне виски с колой. Учитывая, что ел я последний раз только утром, когда мы сидели с Элис у парапета, а из-за поисков пропустил ужин, я был ужасно голоден. Попросил у бармена сэндвич с тунцом и пока ждал, когда мне его принесут, выпил еще коктейль. Потом еще один за едой и один после. В общем, просидел в баре почти до часу ночи, регулярно прикладываясь к стакану, пока окончательно не окосел от выпитого спиртного.