Капканы на баранов

Как возвращался в номер и ложился спать – не помню. Но невыносимое чувство вселенского одиночества рвало душу на части. Хотелось выть от тоски. И дело было даже не в том, что я хотел очередного повторения предыдущих двух ночей. Нет, мне не нужна была эта феерия чувств и эмоций, выраженная в физических ласках. Нет. Я просто хотел увидеть Элис, ее улыбку, иногда озорные, а иногда очень строгие, но всегда невероятно выразительные зеленые глаза. Услышать ее голос. Убедиться, что у нее все в порядке. И, наконец, просто прошептать спокойной ночи…

13

Новое утро началось для меня с головной боли и адского грохота, как на стройке. Никаких тебе теплых объятий или сонных поцелуев.

Мало того, что я проснулся один – без Элис, так еще поперек кровати, в одежде, мокрый от пота, потому что не включил на ночь кондиционер, и с чугунной головой. Во рту словно кошки нагадили, а звуки извне проступали как сквозь вату. Видимо, накануне вечером я все-таки здорово перебрал в баре.

Я с трудом оторвал голову от постели, уселся на край кровати и долго пытался унять шум в ушах, пока не понял, что это стучат в дверь. Попытался сосредоточиться, но это давалось мне с большим трудом. А стучать то переставали, то снова обрушивали на дверь серию яростных ударов. И с каждым разом этот стук становился все настойчивее.

– Мистер Хансен! Вы дома? – наконец, я различил голос, говоривший по-английски с сильным азиатским акцентом. – Откройте! Нам надо с вами поговорить!

– Кто там?! – раздраженно крикнул я в ответ, не вставая с кровати, и тут же пожалел об этом, потому что от звука собственного голоса в моей голове взорвалась маленькая Хиросима.

– Полиция! Лейтенант Шакур!

Сидя до этого согнувшись и сдавив ладонями пульсирующие болью виски, я вдруг резко выпрямился и на мгновение замер. Полиция? Что это еще за новости?

– Мистер Хансен, откройте дверь!

– Да… Сейчас, минуточку…

Я стал озираться по сторонам, словно был в чем-то виноват и искал взглядом возможные улики, которые необходимо спрятать перед тем, как впустить представителя закона, но тут же осознал всю нелепость подобных мыслей и поднялся на ноги. Проковылял к двери, потирая небритую щеку, и открыл своим утренним визитерам.

Снаружи стояли три человека. Все трое в синей форме местной полиции, но лейтенанта Шакура я узнал сразу. Ведь именно его я видел вместе с Элис в центральном холле вечером в день своего приезда. И это он на следующий день сидел с ней в баре незадолго до того, как состоялось наше с ней первое свидание.

Зато сейчас я впервые смог внимательно разглядеть его вблизи. Невысокий, очень-очень смуглый, худой, если не сказать тощий, мужчина лет сорока с густой копной кудрявых черных, слегка подернутых сединой волос. Типичный островитянин. Худое, но широкое лицо с обветренной морщинистой кожей, чуть приплюснутым носом и тонкими коричневого цвета губами, скрывавшими прокуренные кривые зубы. Желтоватые белки хитрых маслянистых глаз. Держа в руках свою фуражку, он с очень серьезным выражением лица незамедлительно представился и, скорее, не попросил, а настоятельно порекомендовал впустить его внутрь.

– Конечно, проходите… – ответил я, пропуская его.

Он вошел. Остановился в центре комнаты и по-хозяйски осмотрелся. Один из сопровождавших его полицейских тоже вошел вслед за ним, но не продвинулся дальше дверей в ванную и, олицетворяя само безразличие, подпер плечом дверной косяк. Второй – остался стоять со скучающим видом снаружи и закурил.

– Бурная ночь? – спросил лейтенант Шакур, осмотрев комнату и остановив свой взгляд на мне.

– Просто вчера задержался в баре чуть дольше, чем следовало…

– Если хотите, я могу дать вам время привести себя в порядок.

– Нет, спасибо.

– Тогда я, пожалуй, начну. Хорошо?

– Я вас слушаю.

Жестом, словно он был хозяином номера, а не я, лейтенант Шакур предложил мне сесть в одно из плетеных кресел и бросил свою фуражку на стеклянный столик. Я сел, а он раздвинул шторы, чтобы впустить в комнату больше света, и расположился напротив меня. Тот полицейский, что стоял, подпирая плечом дверной косяк, нехотя вооружился блокнотом и ручкой.

– Итак, вас зовут Эрик Хансен, и вы приехали из Швеции?

– Совершенно верно, – ответил я, насторожившись. – Я гражданин Евросоюза, а точнее, Швеции. Живу в Стокгольме… А что?

– Сюда вы приехали в отпуск?

– Да.

– Надолго?

– На неделю. Семь дней по путевке, купленной в турагентстве…

– Напомните, пожалуйста, когда вы заселились в отель?

Я вдруг почувствовал неуемную дрожь во всем теле. Будто слаженный механизм, который до этого момента работал исправно, вдруг неожиданно пошел вразнос. И, пусть с трудом, но я собрал остатки сил в кулак, чтобы ответить, как можно более спокойно:

– Три дня назад. В воскресение вечером. Сегодня пошли четвертые сутки, как я здесь.

– Понятно, – кивнул головой лейтенант Шакур. – Вы знакомы с Элис Бергман?

– Да-а-а… – медленно протянул я в ответ.

– А как давно вы ее знаете?

– А почему вы спрашиваете? Где она?