Капканы на баранов

– Сначала я хотел бы получить ответы на свои вопросы, мистер Хансен. Так вы были с ней знакомы ранее? Или впервые познакомились здесь, на острове?

– Здесь… Мы не знали друг друга до встречи здесь. Она – американка, а я – Швед. Познакомились случайно в баре в первый день моего здесь пребывания.

– И у вас с ней был, как бы это сказать… курортный роман?

В вопросе полицейского мне очень не понравилось слово «был», но я решил не заострять на этом внимания. Отметил лишь то, что полисмен с блокнотом в руках, обливаясь потом, усердно что-то карябал в нем ручкой.

– А это имеет отношение к делу?

– Если я спрашиваю, значит, имеет, мистер Хансен. Так у вас был роман с Элис Бергман?

– Я не знаю… Да, наверное, это можно назвать романом…

– Но вы не будете отрицать, что она ночевала в вашем номере две ночи подряд?

– Слушайте, если вы и так прекрасно осведомлены, зачем спрашиваете?

– Так надо. Ваши соседи видели, как вы вместе приходили вечером, а по утрам мисс Бергман уходила к себе. Также вас часто видели гуляющими вместе.

– Ну, это не удивительно – остров маленький, все у всех на виду… Да, у нас был роман, если вас это интересует. Да, мы провели вместе две ночи, а днем либо были на экскурсии, либо гуляли, загорали или купались в лагуне. По-моему, это вполне нормально для двух одиноких людей, которые случайно познакомились на курорте. Могу я, наконец, узнать, чем вызван ваш интерес к моей персоне и нашей с Элис личной жизни?

Но лейтенант Шакур предпочел сделать вид, что не услышал моего вопроса, и задал очередной:

– Вы знаете, когда мисс Бергман собиралась покинуть остров?

– Нет.

– Вы знаете, где она может быть сейчас?

– Нет.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Вчера в обед.

– Где это было?

– Ответьте мне, наконец, что, черт возьми, происходит?!

– Нет, это вы ответьте мне на вопрос, где вы в последний раз видели Элис Бергман?

– В баре! Но, думаю, вы и так это уже знаете, раз даже мои соседи, которых я в глаза не видел, едва ли не лучше меня знают, с кем, когда и где я гулял или спал… И вот еще что: если это допрос, то я прошу, чтобы мне предоставили адвоката. Надеюсь, что у вас в Мале найдется кто-нибудь, кто согласится приехать сюда, – добавил я с вызовом в голосе, удивляясь неизвестно откуда взявшейся смелости, потому что общение с полицией, да еще в подобном ключе, никак не входило в мои планы.

Лейтенант Шакур с хитрым прищуром смотрел на меня, поджав губы. А я вдруг испугался, не выложит ли он сейчас, что мои слишком наблюдательные соседи видели меня прошлым вечером, входящим в бунгало Элис или выходящим оттуда?

– Надеюсь, вы понимаете, – продолжил я, не дав ему заговорить первым, – что, задавая, такие вопросы, вы словно автоматически ставите меня в разряд подозреваемого. А раз так, то я, прежде всего, хочу знать, в чем меня подозревают! Поэтому ответьте мне, иначе на сегодня наш с вами разговор будет завершен.

Удивительно, но мои слова возымели эффект.

Почувствовав отпор, лейтенант Шакур вдруг шумно выдохнул из впалой груди воздух и озадаченно притих. Откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня, словно оценивал мою способность постоять за себя. Видимо, то, что он делал до этого, было продиктовано желанием взять меня, как говорится, «на понт». Но ничего не вышло, и ему надо было менять тактику.

У меня в груди бешено колотилось сердце. Мне было нехорошо после вчерашних возлияний, а также выбивало из колеи состояние неопределенности, потому что я не знал истиной подоплеки утреннего визита представителей закона и их расспросов об Элис, которую я не видел уже почти сутки. Бросив взгляд в сторону двери, я увидел, что полицейский на улице закурил очередную сигарету, а второй, с блокнотом и ручкой, замер в ожидании продолжения нашего с лейтенантом диалога.

Тогда лейтенант Шакур еще раз вздохнул, очевидно, приняв какое-то сложное для себя решение, хлопнул ладонями по коленям и попросил своего помощника перестать вести запись. Мало того, он вообще попросил его выйти за дверь и ждать снаружи, сколько бы ни потребовалось. Видимо, то, что он собирался мне сказать, было не для протокола.

– Знаете, мистер Хансен, – обратился он ко мне, чуть склонившись над столиком между нами, словно хотел поведать какой-то секрет, – в нашей тюрьме отбывает наказание не так уж много народу. Для кого-то это является показателем довольно низкого уровня преступности, что весьма хорошо для такого популярного среди богатых туристов места. Но, к сожалению, не только преступность может создать курорту дурную репутацию. Помимо всего, что связано с сервисом и уровнем оказываемых услуг, это могут быть, например, несчастные случаи или какие-нибудь странные и даже загадочные происшествия, которые нам иногда приходится списывать на несчастный случай…

– Вы сейчас говорите о несчастном случае с русским туристом?