Караван счастливых историй

Татьяна Кантарелла, пастор, преподаватель, мама приемного ребенка.

Мы с мужем вместе уже 15 лет. Познакомились, когда учились в богословском колледже в Германии – он приехал туда из Италии, а я из России. Это очень маленький колледж, всего 50 студентов, но при этом из 27 разных национальностей и культур. Три года из четырех мы учились вместе – я приехала на год раньше и, на год раньше получив диплом, вернулась в Россию. В Германии мы стали дружить, а потом еще год продолжали отношения на расстоянии. Справились с разлукой, хотя были очень сложные моменты, например, мучил вопрос: если решим пожениться, то куда ехать жить? Но я ехала учиться с конкретной целью – чтобы потом вернуться служить в Россию, что я и сделала по окончании учебы, надеясь, что, когда придет время, мы с Божьей помощью примем правильное решение.

Мой муж из верующей семьи. Когда рухнул железный занавес, в Европу стали приезжать группы верующих из России. Все знали, что в СССР они были гонимы, и в Италии очень тепло принимали гостей. И вот на молодежной конференции, в которой Давиде участвовал, собралась большая группа верующих молодых людей из России, они молились вместе со всеми. Он хорошо запомнил этот эпизод и особые чувства, которые испытал, когда вспоминал, как его родители еще в советские годы много молились за верующих в России. Тогда и сказал себе, что было бы здорово стать частью этого возрождающегося сообщества. А потом ему встретилась я. В общем, сложилось одно к одному. Давиде закончил учиться и переехал в Москву. Кстати, очень забавно он сделал мне предложение по e-mail. Написал о каких-то новостях в колледже, о том о сем, а в конце как будто между прочим: «Не выйдешь ли ты за меня замуж?» В колледже тогда еще система Интернета была слабой, все пользовались одним почтовым адресом. Модем подключался только раз в день – и тогда почта получалась и отправлялась для всех сразу. Чтобы получить ответ, ему надо было сутки ждать. Я ответила сразу, не стала его томить. Потом узнала, что моего ответа ждали всем колледжем, а когда получили, Давиде развесил повсюду плакаты: «Она сказала «Да»!» В мае муж окончил учебу и летом 2000 года приехал в Москву готовиться к свадьбе. В сентябре мы поженились.

У меня никогда не было зацикленности на том, «свои» дети или не «свои». Принципиально не было! Наверняка это связано с моими убеждениями, с моей верой. В Библии четко сказано, что Бог – отец и защитник сирот. А еще есть четкое понимание, что христианин – это человек, усыновленный Богом и возвращенный в семью. Я сама это особенно глубоко прочувствовала, придя к вере из неполной семьи и не зная своего земного отца. Поэтому не может и не должно быть собственнического отношения к детям. Я много думала об этом и пришла к выводу, что ребенок, который требует внимания, по определению «свой». Поэтому сомнений, принять или не принять ребенка в семью, у нас попросту не было. Мы с мужем очень любим детей. Правда, жизнь оказалась стремительной, переполненной, у мужа бесконечные поездки, и хотя, будучи женатыми, мы сразу обсудили, что хотели бы взять детей, время летело, как сумасшедшее. Молодость, энергия, вовлеченность в дело… В какой-то момент мы просто сказали себе «стоп» и ударили по тормозам. Это было синхронным решением, ни один из нас никогда не был против усыновления, не имел возражений, но никак не находилось времени для этого, чтобы начать этот процесс. А теперь вступил в действие приоритет «ребенок», и остальное нужно было подстраивать под это.

В школу приемных родителей мы пошли осенью 2013 года, а Лилиана появилась у нас уже в начале 2014-го. Когда встретились, ей было всего 2,5 месяца – она родилась 27 ноября 2013 года. Была недоношенная, совсем крохотулечка… но с таким взрослым, пронзительным взглядом.