Караванные города

Если интеллектуальная жизнь граждан имела оттенок греческой, то их платья и мебель были не семитскими, не греческими, а полностью принадлежали к парфянскому типу. Посмотрите на широкие шаровары (anaksyrides — штаны) и вышитые халаты, которые носили мужчины, на прекрасные ковры, покрывавшие их ложа, обратите внимание на их богато украшенные митры, их чаши и фибулы, украшенные драгоценными камнями, обратите взор на одежду их жен и тяжелые ювелирные украшения, покрывающие их с ног до головы, — параллели всему этому можно найти только в Персии (см. рис. XXIII, 7, 2).

Рис. XXIII Жители Пальмиры: 1 — юноша, отдыхающий на кушетке, покрытой ковром с каймой, одетый в богато расшитое персидское платье: рубашку с поясом, плащ, застегнутый при помощи круглой броши, широкие штаны, украшенные драгоценными камнями, богато украшенные мягкие туфли, на голове — коническая шапка, рядом с ним на вершине колонны его жреческая митра. Его слуга одет так же (Музей искусств Йельского университета); 2 — бюст женщины под покрывалом, на которой дорогая диадема, серьги, богатая пектораль, тяжелые браслеты. Ее мантия пристегнута к левому плечу брошью, с которой свисают ключи от дома. Ее туника богато расшита. В правой руке она держит принадлежности для ткачества и прядения. Справа — ее имя (Музей искусств Йельского университета); 3 — бюст мальчика с ожерельем, одетого в рубашку и тунику, пристегнутую на правом плече круглой брошью. В правой руке он держит стиль, а в левой — школьные таблички, на которых написаны последние буквы греческого алфавита (коллекция виконтессы д’Андюрен)

По-прежнему сложна проблема пальмирского искусства. Первое впечатление таково, что оно полностью греческое, но я думаю, что это первое впечатление — неверное. Скульптура Пальмиры, представленная сотнями статуй, бюстов и барельефов, изображающих фигуры богов и людей, ритуальные сцены, дает такое изображение голов и тел, такой недостаток мужества, такую беспомощность в оформлении мышц человеческого тела, такую склонность к декоративному элементу и тщательному следованию деталям одежды и мебели (особенности, которые абсолютно чужды греческой скульптуре и типичны для жанра восточной пластики), что мы вряд ли можем назвать эту скульптуру греческой или греко-римской. Если мы ищем сходство, то увидим, что ближайшие параллели с пальмирской скульптурой можно найти не столько в Вавилонии, Ассирии или Персии, сколько в северных семитских странах и в Анатолии, в искусстве, относительно недавно открытом благодаря археологическим исследованиям в северной Сирии и Анатолии и называемом хеттским. Тысячи статуй и барельефов из таких мест, как Сенджирли, Кархемыш, Телль-Халаф, несмотря на большой временной разрыв, который отделяет их от раннепальмирской скульптуры, несомненно, показывают близость с пальмирским пластическим искусством. Мы можем сказать, не опасаясь ввести читателя в заблуждение, что скульптура Пальмиры — эллинизированный потомок арамейского и анатолийского пластического искусства. Ранняя стадия развития представлена известными позднеэллинистическими скульптурами из Нимруд-дага в Коммагене, где, как и в Пальмире, сиро-анатолийский эллинизированный стиль соединился с иранским влиянием как в стиле, так и в области одежды, доспехов и вооружения. Этот греко-сирийский стиль вместе с греко-вавилонским, представленный сотнями алебастровых и глиняных статуэток, найденных в Вавилонии, является основой двух стилей в скульптуре, преобладавших в западной части Парфянской державы. Развитие восточной части, на которую влияло индийское и китайское искусство, отлично, и нас здесь не касается. Тем не менее, возможно, что две месопотамские школы скульптуры эллинистического и римского времени имели некоторое влияние на развитие так называемого искусства Гандхары в Индии, и vice versa, что позднеиранское искусство влияло на Месопотамию и Сирию.