Караванные города

Другая интересная подробность обнаружена в одной из надписей президентов «fondouqs»: оказывается, поселенцы-пальмирцы проводили четкое различие между пальмирскими купцами и греческими. Две группы фигурируют в этой надписи как две самостоятельные организации. Похоже, что пальмирцы не считали себя представителями греческого мира и были горды тем, что являются «просто пальмирцами».

Президенты fondouqs были важными персонами в Пальмире и в Парфии. Возможно, что в пределах своих fondouqs они имели почти царскую власть, хотя община купцов была в какой-то степени автономна и имела свое самоуправление. Они, конечно, считали себя потомками пальмирского «демоса».

В заключение, для того чтобы дать представление о текстах, освещающих жизнь пальмирских fondouqs и личностях важных купцов Пальмиры, позвольте мне привести вам несколько строк из этих текстов. Надпись, которую я собираюсь процитировать, недавно найдена рядом с колодцем в пустыне к югу от Пальмиры о. Пуадебаром (Poidebard) во время одного из его географическо-археологических воздушных исследований. Она вырезана на большой колонне, вероятно, стоявшей рядом с водозабором и на которой был установлен памятник Соаду, представителю пальмирской знати, и служила указателем для караванов, шедших от колодца к колодцу, в Пальмиру или оттуда.

Я переведу из нее несколько строчек: «Совет и народ оказали честь Соаду, сыну Болиада, сыну Соада, сыну Таймисамса, благочестивому мужу, который любит свою родину, который во многих важных случаях благородно и щедро защищал интересы торговцев и караванщиков и своих сограждан, проживающих в Вологезии, как об этом засвидетельствовано в письмах бога Адриана и его сына, божественного императора Антонина, а также в эдикте и письме Публия Марцелла, так же как и в письмах губернаторов провинций, его преемников. За все это он удостоен также почестей упоминаниями в декретах и статуями совета и народа [Пальмиры], караванов и отдельных граждан». В память обо всех этих услугах его страна воздвигла ему четыре статуи в Пальмире, а совет и народ — три статуи за пределами города: одну в Спасину Хараксе, одну — в Вологезии и одну — на караванной станции Геннее.

Другая надпись дает нам хорошее представление об обязанностях синодиарха. Рядом с караван-сараем Пальмиры находился огромный архитрав с надписью, которая впервые была скопирована профессором Ингхольтом (Ingholt). Это декрет в честь Огела, знатного пальмирца, опубликованный четырьмя племенами Пальмиры в 199 г. н. э. для того, чтобы отметить «его отвагу и мужество» и в честь его деятельности во время нескольких военных походов против кочевников, а также за помощь, которую он оказывал купцам и караванам в то время, когда был синодиархом (вероятно, многократно).

Пальмирская культура тоже довольно своеобразна. Она представляет собой сложную картину, трудно поддающуюся определению. Нам известны некоторые факты, освещающие ее, однако сама она никогда тщательно не исследовалась. Если часть населения была представлена кочевниками-бедуинами, то в новом городе они должны были вскоре забыть свои бедуинские обычаи, вступить в контакт с купцами и банкирами, которые мигрировали из старых торговых городов, например Вавилона, Дамаска, Петры или других городов Сирии и Вавилонии, в этот молодой и богатый центр караванной торговли. Со временем в Пальмиру мигрировало множество парфян. Многие пальмирские граждане не были чужими Западу. В качестве наемников и солдат они на протяжении многих лет проживали в Александрии и других городах Египта, в Риме и Италии и даже в западных провинциях Римской империи. От времени и до времени тот или иной пальмирец становился членом правящей аристократии Римской империи. Некоторые римские императоры (например, Адриан и Александр Север) в сопровождении своих армий, офицеров, дворов и большого числа римских чиновников посещали Пальмиру и смешивались с пальмирской аристократией. Все это должно было повлиять на жизнь города и наложить на нее значительный отпечаток.

Поэтому не удивительно, что богатые купцы Пальмиры, проживавшие в своих прекрасных домах вавилонского типа, жили особой жизнью, удивительной и сложной. Естественно, что все представители аристократии читали и писали на двух языках — арамейском и греческом. Интересный надгробный памятник, находящийся теперь в коллекции виконтессы д’Андюрен, изображает мальчика из знатной пальмирской семьи, держащего в руках тетрадь, состоящую из деревянных табличек. На открытой табличке написаны последние буквы греческого алфавита (см. рис. XXIII, 3).