Караванные города

Когда кто-то из моих друзей говорит мне, что жизнь археолога очень интересна, привлекательна и заманчива, я могу ответить ему, что он сам может пожить этой жизнью месяца два или три. Наше ремесло или искусство, конечно, интересно, особенно когда находишь важные вещи. Но, в общем, работа грязная и пыльная; очень жаркая или очень холодная, в соответствии со временем года, и почти всегда изнурительная и голодная.

Что мы нашли в Дуре? На первый взгляд покажется — рай; перед нами крутой берег Евфрата, на котором мы стоим, перед нами — прекрасный ландшафт; на переднем плане река — широкая, мутная и быстрая, а на холмах его правого берега заросли тамариска, где еще водятся дикие кабаны. За рекой растянулись бесконечные поля и пустыни Ирака. На крутом берегу, на самом обрыве, высится цитадель Дуры — длинный укрепленный прямоугольник, обнесенный высокими стенами (см. рис. XXIV, I). Вход вовнутрь обозначен при помощи двух монументальных ворот, защищенных по обе стороны двумя башнями, расположенными на двух длинных концах прямоугольника и обращенными в сторону города. Со стороны Евфрата соответствующая стена давно уже обвалилась в реку.

Рис. XXIV Дура. Цитадель: 1 — юго-восточная часть цитадели с двумя башнями и ворота. На вершине скалы — руины крепости; 2 — северо-западные ворота

В этой цитадели мы и решили устроить наш лагерь, пока не построим более постоянное жилье. Арки полузасыпанных ворот мы превратили в столовую и гостиную; в одной башне с провалившейся крышей мы устроили склад для инструментов и древностей; в другой — нашу кухню. Все это звучит поэтично и комфортно, хотя и действительно недурно. Ночью — лучше, когда так ярко светят звезды в пустыне, когда веет свежестью от Евфрата, когда гудят на той стороне колеса оросительных водочерпалок, когда в воздухе над нами носятся летучие мыши и ночные ястребки, когда от времени и до времени тишину прорезает вой лисицы или шакала. Красиво и ранним утром, когда встает солнце и розовеет заря.

Но начинается день, и с ним — прозаическая действительность. Людям нужно есть и пить; в сухой и жаркой пустыне последнее особенно насущно. Сначала кажется, что вопрос о воде прост: до Евфрата близко, можно купаться и черпать из него воду. Однако с обрыва в Евфрат не прыгнешь — чтобы добраться до воды, необходима четырехмильная прогулка. Однажды даже вспомнили поговорку: «Близок локоть, да не укусишь», так как берег и тут крут и ненадежен и может обвалиться. Так можно погибнуть: Евфрат быстр и полон водоворотов, в нем безопасно не поплаваешь. Хочешь выкупаться, бери полотняное ведро, привязывай к нему веревку, бросай его в реку, тащи его обратно, чтобы умыться. И как бы тебя ни томила жажда, остерегайся употребления евфратской воды, но не потому, что она цвета жидкого кофе, а потому, что она полна всяких микробов, которые вызывают ужасную дизентерию. Значит, воду не только надо привезти, но и профильтровать, вскипятить и только тогда пить. Те же трудности поджидают, когда ты пытаешься утолить голод. Пустыня и заросли Евфрата полны дичи: куропатки двух или трех видов ходят как куры; голуби, газели, кролики, дикие кабаны — дичи много. Хотя это только игра в изобилие, потому что французы конфисковали у арабов-бедуинов ружья, а у нас на охоту нет времени. У арабов есть овцы и козы, и мясо можно приобрести у них, но оно практически несъедобно; молока мы не нашли, а вкус хлеба — вроде chewing gum, столь популярного на моей новой родине. Поэтому мы питались консервами.