Караванные города

Рис. XXIX Дура (см. описание в тексте): 1 — общий вид храма пальмирских богов. На переднем плане — двор храма с алтарем в центре. Слева — большое троноподобное сиденье или алтарь. За центральным алтарем двора — главный вход в «sancta sanctorum», богато украшенный фресками (см. рис. XXXIII и XXXIV). Слева — башня фортификаций, построенная на фундаменте раннего святилища; 2 — двор соответствующего святилища в юго-западном углу фортификаций. На переднем плане — пять алтарей. На заднем плане — поздний гласис, который закрыл собой все остальное святилище

Хотя мы и знаем местоположение пяти главных храмов, нам неизвестно, как вокруг этих двух важнейших артерий города группировались его общественные здания. Два из них находятся в юго-западной части верхнего города. Один посвящен Артемиде-Нанайе, великой эламской и вавилонской богине, которой поклонялись и в Пальмире (см. рис. XXX, 1). Этот храм приобрел свой окончательный (римский) вид в парфянский период, если быть точным, в первой декаде I в. н. э. Ни Кюмон, первым раскопавший этот храм, ни я сам не можем определить точно, существовал ли на его месте другой, возможно эллинистический, храм, так как никаких определенных остатков этого храма в результате раскопок выявлено не было.

Рядом с храмом Артемиды-Нанайи наши раскопки 1929–1930 гг. открыли второй, несколько меньший храм, датирующийся тем же самым временем (см. рис. XXVIII, 1) и посвященный той знаменитой «Сирийской богине» (dea Syria)y о которой так много говорят римские писатели эпохи Империи и храмы которой в Италии и римских провинциях соперничали с храмами египетской Изиды и анатолийской «Великой Матери». Звали ее Атаргатис, а ее божественным супругом был Хадад (см. рис. XXX, 2). Ее самым знаменитым храмом в Сирии было роскошное святилище в Гиерополисе-Бамбисе. Вероятно, Атаргатис и ее супругу были посвящены также храмы Баальбека; похоже, что в то же самое время в Пальмире и Дамаске были святилища, в которых им поклонялись.

Планы этих двух храмов Дуры чрезвычайно интересны, ими объясняются многие особенности христианской сирийской церковной архитектуры. Храм по своей сути был большим двором, обнесенным комнатами («ойкой», как называются они в надписях), в которых, несомненно, происходили различные церемонии, связанные с культом, как, например, священные трапезы и совокупления, т. е. сны, в которых бог являлся тем, кто этого заслуживал. Часть этих «ойкой» могли использовать для поклонения богам, считавшимся спутниками главного божества. В центре главного двора находился большой алтарь, а иногда также цистерна, наполненная водой, однако святая святых — маленькое и скромное здание в глубине двора или у задней стены двора. Главной частью святая святых был небольшой храм (naos) где находилось культовое изображение божества. Таким образом, храмы Дуры относятся к обычному вавилонскому типу. Однако одна важная особенность относится не к Вавилонии, а тесно связана с некоторыми сирийскими культами. Перед святая святых находился небольшой холл со ступенями по обеим длинным сторонам, что-то наподобие небольшого театра. Места в этом театре являлись частной собственностью отдельных людей, так же как отдельные места на церковной скамье в сегодняшних католических или протестантских церквах. В этих двух храмах надписи на этих ступенях указывают на то, что владелицами этих мест являлись женщины; очевидно, в этих храмах, посвященных великим сирийским и вавилонским богиням, мужчинам не разрешалось проходить за пределы двора (см. рис. XXXII, 2).

В этих двух храмах мы обнаружили несколько посвящений, алтарей, рельефов и статуй. Эти источники открыли нам многие подробности истории этих двух храмов и имена всех, кто делал пожертвования. Интересно, что большинство надписей — на греческом языке, хотя некоторые написаны на семитских языках; одна, например, на древнесирийском. Одной из особенностей храмов является то, что они богато расписаны, как храм, посвященный пальмирским богам, подробнее о котором мы расскажем позже. В этом отношении они являются предшественниками ранних христианских храмов. К сожалению, сохранилась только небольшая часть этой росписи; на одном фрагменте из храма Атаргатис сохранилась только подпись художника, и, таким образом, его имя обрело бессмертие, хотя его работа погибла; таковы капризы судьбы. Наш третий отчет посвящен этим памятникам, и читатель может обратиться к нему за более подробными сведениями по данному вопросу.