Караванные города

Будущее покажет, как римские солдаты гарнизона квартировали: в специальных казармах или в частных домах. Тем не менее мы точно знаем, что первое, что делали губернаторы для солдат, — строили для них купальни. Одни были раскопаны нами недалеко от претория, другие находились около главных ворот, а местоположение третьих было недавно установлено профессором Хопкинсом. Если оценивать район, в котором они были построены, то окажется, что они чрезвычайно роскошны, так как были напичканы всеми усовершенствованиями римской строительной техники: с холодной и горячей водой, с центральным отоплением, с полами на суспензурах и со стенами, облицованными глиняными трубами, в которых циркулировал горячий воздух. Комната для раздевания, которая, вероятно, использовалась так же, как военный клуб Дуры, была украшена фресками, но, к сожалению, от них уцелело всего несколько фрагментов. Все это поражает воображение. Нельзя не удивляться этой тихой самонадеянности римской армии, которая, отставив все, даже самые важные фортификационные работы, построила для себя по-настоящему прекрасные термы. И откуда только брали они воду для них? Таскали ли ее ведрами из Евфрата или выстроили водопровод? Еще более интересно, где они умудрялись добывать необходимое топливо. Вероятно, для отопления терм использовали дрова, так как рядом со зданием были обнаружены горы древесной золы; в связи с этим мы можем заметить, что количество дерева, использованного в качестве строительного материала, поражает. Откуда они его брали? Из лесов верхнего Евфрата, или местность около Дуры стала безлесной только позднее?

Главная задача римского гарнизона — охрана караванных и стратегических дорог, шедших через Дуру. Центр охраны евфратской дороги находился, вероятно, в полуразрушенной цитадели и вокруг нее, в то время как центром защиты дороги из Пальмиры были, несомненно, главные ворота города — монументальное сооружение, тщательно нами исследованное (см. рис. XXVI). Сами ворота могучи и впечатляющи, состоят из двух двойных башен, двух массивных деревянных дверей и внутреннего двора. Низкие двери связывали центральный двор с башней, и нет сомнений, что в римское время этот двор не имел крыши. Вереница алтарей выстроилась вдоль стен, и еще одна такая же группа находилась у ворот, связывающих его с городом. На многих алтарях — надписи на латинском, греческом и пальмирском языках. Здесь были найдены также несколько рельефов (см. рис. XXXI, 2), на большинстве из которых изображен Геракл.

Сотни других надписей были обнаружены на стенах ворот, покрывали нижнюю часть стен, особенно северной. Часть их вырезана или нацарапана на камне, часть — написана краской или нацарапана на штукатурке. Большинство — на греческом, латинском, пальмирском и сафаитском арабском. Все — очень короткие. Старейшие содержат имя и родовое имя поклоняющегося и иногда название страны, откуда он прибыл. Много имен местных европейцев, обитавших в Дуре, много семитских имен. Поздние надписи в дополнение к именам авторов содержат формулу «mnesthe», что означает «помни!», помещенную перед именем и датой, и эта же самая формула содержится и в сотнях арабских надписей Петры, Хегры, Эль-Эла и Синая. Mnesthe — несомненно, греческий перевод семитской формулы. Другая семитская формула, соединенная с именем богини Тихе, переводится значением греческого глагола eucharisto, обозначающего «я думаю о тебе».

Тот факт, что большинство надписей на стенах и алтаре содержат имя Тихе, Судьбы или Фортуны Дуры и что все короткие надписи на стенах, несомненно, религиозного характера, указывает на то, что главный двор был священным местом, чем-то вроде храма, посвященного «Фортуне города». Это божество было хорошо известно иранцам, звавшим ее Хварено, и семитам, знавшим ее под именем Гад.

Религиозный характер центральной арки ворот становится очевидным из того факта, что в римское время по крайней мере вся верхняя часть стен была покрыта росписью. Они располагались выше уровня человеческого роста, так что были вне досягаемости поклоняющихся, желавших написать свои имена; по этой причине нижняя часть стен оставалась чистой. К сожалению, сохранилась только небольшая часть росписей, однако то немногое, что осталось, — только ноги стоящих фигур, подтверждает, что они были изображены здесь, как и в храме пальмирских богов, поклоняющимися божественной покровительнице города. Другие божества могли быть представлены рядом с ней, и в связи с этим интересно сравнить их с фресками храма пальмирских богов, на которых изображены трибун и его солдаты, приносящие жертвы пальмирской триаде. У ног божества изображены две Тихе — Дуры и Пальмиры. Если эта великолепно сохранившаяся фреска датируется III в. н. э. (что возможно), то она проливает значительный свет на последний период дуранской жизни, когда город стал частью Пальмирской державы.