Караванные города

Эти последние открытия дают нам такое представление об особой, разнообразной и сложной жизни этой парфянской крепости, что мы очень живо себе представляем ее — с гарнизоном, расквартировавшимся на цитадельном холме, и его командиром, проживавшим в крепости-дворце (настоящее гнездо орла), расположенном между Евфратом и караванной дорогой. Возможно, что напротив, в большом и удобном дворце на вершине редута, жили гражданский правитель и штат его служащих. К нему приходили сотни просителей, и он должен был выслушивать их просьбы, сидя в большом дворе напротив ворот своей резиденции. В мирное время парфянские губернаторы проводили свой досуг примерно так же, как это делают их современные французские преемники: праздно во дворце или объезжали в сопровождении быстрых собак на чистокровных скакунах пустыню в поисках львов, кабанов, оленей, газелей, зайцев и другой дичи. Досуг этих мелких в иерархии парфянского государства чиновников был таким же, как жителей и Дуры, и окрестных деревень. Более знатные посещали город редко, а царь редко удостаивал своим беглым взглядом Дурену. Хотя парфяне Дуры немного отличались от своих правителей, но разделяли те же самые интересы и посвящали свою жизнь тем же развлечениям и удовольствиям.

Рис. b Парфянский всадник с граффити, обнаруженного в Дуре. Парфянский всадник, стреляющий из лука. Отметим типичную прическу, большой колчан и элегантное убранство коня и человека. Граффити обнаружено в доме к юго-востоку от храма Артемиды

Их соседями в городе были члены старой греко-македонской колонии, сохранившие свои настоящие имена, многие свои древние традиции, собственный язык и законы. Вначале они были землевладельцами, но теперь они стали также и купцами. Караванная торговля обогатила их, и вскоре они смогли подарить своим женам тяжелые драгоценные украшения и одеться в богато расцвеченные одежды и тюрбаны, столь популярные на Востоке. Для себя и своих жен они построили и украсили храмы восточного типа, которым жертвовали золотые и серебряные или медные сосуды, а также приносили другие богатые дары. Независимо от того, на каком языке они говорили, они перестали быть греками и стали типичными левантийцами. Их жены были семитками; их дети — полусемитами; их богами были боги великой Парфянской державы, некоторые из них имели восточное происхождение, некоторые были семитскими богами с севера, некоторые — арабскими богами с юга, а остальные — иранскими. Они давали им греческие имена, но им не удалось сделать их греческими, в то же самое время они позволили, чтобы их собственные боги — Зевс, Аполлон и Артемида были преданы полному забвению.

Мы не знаем, было ли у них право самоуправления. Возможно, что подобно другим македонским колониям Парфянского царства, например Селевкии на Эвлее, древнеэламским Сузам, так тщательно и успешно раскопанным французами, они сохранили некоторую автономию, имели свою собственную конституцию, своих собственных магистратов, свой собственный совет. Несомненно, что все это было только для их внутренних потребностей и только под зорким присмотром парфянского военного коменданта. Тем не менее они не обращали внимания на это вторжение в их «свободу» и в целом были удовлетворены своей жизнью. Главным было то, что парфяне не полностью монополизировали их привилегии «правящего класса», а поделились с ними социальным и экономическим господством над семитской частью населения, которую в основном составляли труженики, возделывавшие землю, принадлежавшую македонянам, или пастухи, пасшие их стада, ремесленники, занятые в македонских мастерских, или погонщики верблюдов в их караванах. Таким образом, эти македоняне жили в богатстве и изобилии, позабыв о своей греческой родине, и стали преданными подданными филэллински настроенного парфянского царя, подчинение которому они предпочли подчинению своим западным соседям — римлянам.

Такой была парфянская Дура. Теперь мы должны спросить, за какие нововведения в городе ответственны римляне, для того чтобы знать, куда ударить заступу и выявить следы этих новых владык. Я уже говорил, что в римское время Дура в качестве одной из военных баз в частых войнах с Парфией служила преимущественно пристанищем для римского гарнизона. Тем не менее первое, что римляне сделали в Дуре, — комфортабельно и прочно устроились.