Читаем Кардинал Слипый полностью

Митрополит Андрей Шептицкий стал смотреть на своих прихожан по-другому. Золочевский настоятель А. Юрик, которого также вывезли в Россию как «мазепинца», делился своими воспоминаниями в газете «Дело», рассказывая о торжественной встрече греко-католического митрополита в Петрограде, в которой приняло участие около 20 000 человек: «Особенно большую и горячую овацию устроили ему украинские солдаты с желто-голубыми флагами. […] В письме к своему окружению и к украинскому обществу, направленному г-ну Лотоцкому, Шептицкий заявил, что он, сын великого, но до сих пор порабощенного народа, рад был бы терпеть тюрьму до конца жизни, чтобы только узреть воскресение народа, которое ныне пришло» [37].

В конце каникул, 30 сентября, после праздника Воздвижения Святого Креста, в жизни Иосифа Слипого произошло знаковое событие – в древнем Уневском монастыре студитов он получил рукоположение от самого митрополита Андрея.

И снова Инсбрук, снова интенсивная учеба и подготовка к выпускным экзаменам по моральному и пасторскому богословию, катехитике, гомилетике и литургике. За исключительные научные способности Слипому назначили высокую стипендию в 40 австрийских крон [26, с. 43]. Наконец в июне 1918 г. отец Иосиф Слипый защитил работу «Понятие о вечной жизни в Евангелии св. Иоанна», получил академическую степень магистра богословия и отбыл во Львов.

По дороге домой Иосиф Слипый заехал в Моравию на Велеградский конгресс – международный съезд, в котором принимали участие представители католических славянских народов и некоторых православных церквей. Такие конгрессы проходили с определенной периодичностью с 1907-го по 1936 год. Их целью были поиски путей примирения и объединения православных церквей с Ватиканским престолом.

Вернувшись домой, молодой священник отслужил в родном селе свою первую литургию и получил приход в Словите (ныне Львовская область). Но он недолго прослужил в церкви этого живописного села – желание заниматься наукой победило. Война еще не закончилась, но интеллигенция питала большие надежды на возрождение украинской культуры и науки, в частности на украинские лекции во Львовском университете. Иосиф Слипый мечтал там преподавать, поэтому стал работать над докторской диссертацией. Но сильного и статного юношу Господь готовил к будущим великим испытаниям, закаляя новыми болезнями. В то время в Европе свирепствовала так называемая «испанка» – грипп, унесший за 2–3 года около 40 млн человек во всем мире. По дороге в Мюнхен Иосиф Слипый заразился «испанкой» и месяц пролежал в постели в немецкой деревне Матрай, а затем долечивался в монастыре бернардинцев в Швейцарии [26, c. 44].

Немного поправив здоровье, Иосиф Слипый отправился в Инсбрук. Падение Австро-Венгерской империи 1 ноября 1918 года и провозглашение Западноукраинской Народной Республики он встретил в библиотеке среди книг, работая над будущей докторской диссертацией и изучая, кроме теологии и философии, историю искусства, французский, русский, немецкий, итальянский и английский языки. Через два года диссертация на немецком языке «Тринитарное учение о Пресвятой Троице византийского патриарха Фотия» была завершена, но из-за военной и финансовой разрухи с ее публикацией возникли трудности. А по тогдашним условиям, для получения ученой степени диссертационную работу нужно было в печатном виде разослать всем европейским ученым в области изучаемой проблемы и получить от них положительные отзывы. Наконец, в течение 1920–1921 гг. диссертация быал напечатана в двух номерах журнала «Innsbrucker Zeitschrift f"ur katholische Theologie». Положительные рецензии во французских, немецких, английских католических и протестантских изданиях печатались затем на протяжении почти двух лет.

Напряженная научная работа, тяжелые эмоциональные переживания, связанные с военными бедствиями и смертью родных Евгении, Романа и Владимира, а также перенесенные тяжелые заболевания – тиф и «испанка» – подорвали здоровье юноши.

Окончив два курса философского факультета Инсбрукского университета и защитив диссертацию по богословским наукам, Иосиф Слипый отправился в Рим, где продолжил обучение в трех учебных заведениях: 1) Папском университете им. Св. Фомы Аквинского, известном под названием «Ангеликум»; 2) Папском григорианском университете, известном под названием «Григорианум», который продолжал глубокую историческую традицию, связанную с иезуитами, еще с 1551 года; 3) Папском ориентальном институте (лат.: Pontificium Institutum Orientale), который был не так давно основан Папой Бенедиктом ХV как академическое учреждение для изучения восточного канона и истории восточных церквей с правом присвоения академических степеней по теологии. Посещая лекции известных богословов того времени, Иосиф Слипый получил глубокие знания по теологии и углубился в духовную жизнь. Стоит заметить, что среди выпускников Григорианского университета – 20 святых, 29 блаженных и 14 римских пап [26, с. 43].

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука