Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева

На сакральном локусе банного порога происходит процесс передачи знаний от знахаря ученику. Здесь же совершаются ритуалы, связанные с лечебной магией, когда болезнь изгоняется в подземную страну мертвых Маналу-Туонелу: «Иди, смерть, в подпол, Холод – в холодную деревню, Под холодное бревно порога, Под ужасный можжевельник»[899].

Порог в древности был местом захоронения, а потому воспринимался как локус пребывания духов-первопредков. В одной из вепсских быличек говорится, как рассказчик, моясь ночью в бане, услышал, как кто-то невидимый пришел и сказал голосом отца: «Антон, слышь-ка, это я пришел!» Старик от испуга вскочил, ушиб ногу и бросился вон из бани[900].

Как уже было видно из многочисленных примеров, временные рамки для посещения человеком бани строго ограничены. Хозяева бани показываются человеку только в ночной, строго ограниченный период времени. Практически всегда это происходит в самой бане, только в единичных случаях дома во сне.

Именно с временными границами связаны табу и правила посещения бани, весь банный этикет. В былинках четко говорится о духе-хозяине бани: «Пока его не трогали, и он никого не трогал»[901].

Запрещалось топить баню в дни церковных праздников [902], во время Святок[903]. «В праздники нельзя было в баню ходить… В Корбасельге тетка Василиса в день летнего Николы баню топит. А тетя Наташа говорит: «Зачем? Сегодня вдь Николин днь, такой праздник! А ты баню топишь!» «А! Всяких Николаев!» Пошла мыться – там ее и парализовало, схватило. Так в землю и ушла. Из бани пришла – рот уже скривлен, и рука не работала, и ногу уже… Гляди: В день Николы в баню… Запрещают: старый человек, зачем идешь в баню в праздник. Такая гордая была!»[904]. В другой былинке рассказывается о девушке, которая «с матерью жила. Придет и баню истопит перед каждым праздником ночью. «Не топи, – говорит, – баню, доченька, перед таким дорогим праздником. Лучше потом истопишь». И вот вечером поздно, в праздничный вечер, поздно. «А, – говорит, – ничего не будет». «Не говори так, дочка! А вдруг будет?! Нельзя знать! Иди с молитвой». Она ни во что не верила». В результате, появившись в тазу с холодной водой в образе лягушки, пытались предупредить девушку об опасности. Но лягушку она выбросила, а когда начала мыть голову, все волосы склеились так, что даже врачи не смогли помочь. Спасло только обращение к знахарям[905].

Накануне праздника баню топили обязательно, чтобы очиститься физически. Но ходить в нее можно было только до шести часов[906]. Позже в бане «праздник дразнит…Этого перед большими праздниками боялись, это праздники Бога»[907]. Считалось, «кто перед воскресеньем или праздником поздно ходит в баню, того на том свете парят огненными вениками tulizil vastazil».

Летом во время сенокоса и жатвы баню топили не только по субботам, но и в другие будние дни. При этом оговаривалось, что идти туда следует только до заката, часов до десяти-одиннадцати[908]. После двенадцати часов духи-хозяева не только пугают, но и наказывают: превращают воду в кровь[909], душат[910], зажаривают на печке[911], разрывают[912], привязывают к полкам[913], лишают рассудка[914], стегают вицами до полусмерти[915].

В бане нельзя оставаться на ночь[916]. Банные духи не любят пьяниц и картежников[917]. Хозяева или выгоняют их[918], или даже сжигают баню[919].