Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева

Сегозерские карелы считали переломным днем в лечении оспы девятые сутки. В этот день больного мыли и парили в бане. После этого было два варианта развития болезни: «i piäzöy, a eräs torauduu, zaboleittee enämmäldi» – «и освободится, а иная [то есть болезнь, Оспа – Л. И.] начнет драться, заболеет еще сильнее»[735]. В случае смерти больног был способ обезопасить оставшихся членов семьи: «На место, где лежал больной, умерший от заразной болезни, бросают петуха, чтобы болезнь перешла к нему, а не к людям»[736].

Похожим было лечение и менее опасной краснухи ruskiccu. Эту болезнь также встречали как дорого гостя, и баловали ребенка[737].

В бане лечили и различные болезни и напасти, связанные с женским менструальным циклом. В это время женщина, согласно народным верованиям, была особо уязвима и подвержена «злому влиянию» как со стороны завистников, так и различных духов. Именно поэтому существовало множество запретов, связанных с менструацией (kuuhizet, pesemiset). Ни о первых начавшихся месячных, ни об их начале в течение всего доклимактерического периода никто не должен был знать: никто не будет знать о них, и для самой женщины они будут менее заметны, то есть кратковременны и безболезненны. У карелов есть пословица: «Min lienöy vereni vienyt, kyllä sen vai vesi tietäy» – «Сколько кровушка текла, это только вода знает».

Правда, есть сведения, что первые месячные надо показать маленькому ребенку[738].

Во время начавшейся менструации нельзя было снимать одежду через ноги, только через голову. Девушка и женщина должна была только сама и в отдельной посудине дома стирать свое запачкавшееся белье. На улице можно было только полоскать это белье. Считалось, что если постирать его в озере, сразу пристанет veinnenä нос воды: «Veinnenä tarttuu, emmo sorra sinne» – «Нос воды пристанет, не роняем туда»[739]. Воду после стирки выливать можно бы только в чистое место, где никто не ходит и «не затопчет лемби».

Иногда в качестве оберега рекомедовалось взять кусочки глины или мелкие осколочки камней от задней стены очага, завернуть их в сорочку и замочить ее в воде, взятой из бурлящего потока. Карелы считали, что если кто-то постирает свое окровавленное белье под мостом, у того не будет детей. Объяснялось это тем, что мост построен поперек текущей воды[740].

Во время месячных нельзя было ходить за водой или полоскать даже чужое белье в озере. Иначе кровотечения будут обильными и долгими, бесконечными, как текущая вода в реке; «jä lisäksi vielä voisi vedestä hinkautua kirot, vesihiisi, vesikalma» – «к тому же от воды может пристать проклятие, водный хийси или водная калма»[741].

Vesihiisi – это название и злобного водного духа, и болезни, которую он насылает на человека, в чем-то провинившегося перед ним (в данном случае он пришел на берег водоема, будучи нечист). Vesikalma – это также название болезни, только уже более опасной, в результате которой вероятен смертельный исход: «se ei kavo ni milloinkana» – «она уже никогда не исчезнет». В этот период нельзя было посещать кладбище. Если умирал очень близкий родственник, надо было перед уходом отколоть кусочек обожженной глины с основания печи päcinpohjäs и спрятать его на груди. На кладбище надо освободить пояса на одежде, чтобы этот кусочек незаметно выскользнул и упал на землю: «тогда покойники не поймут, какой человек пришел». Иначе может пристать kalma tai kalmannenä, то есть болезни от могилы. С такими болезнями мог справиться далеко не каждый лекарь. Очень сильная знахарка из Бойницы Окку Лехтонен приносила в баню воду, грела ее, опускала в нее ртуть и лила эту воду на заболевшую женщину, которая обнаженная стояла в широкой посудине. Лить следовало осторожно, чтобы ни одна капелька не упала на пол. При этом читался заговор:

Mäne, kalma, karsinahan,
kylmä, kylmähän kylähän,
all kylmän kynnyshirren,
alle kauhien katajan,
ihosta imehnisraukan,
karvoista emokapehen,
emon tuoman ruumehesta,
vaimon kantaman ihosta,
vaivaisesta vartalosta.

Иди, калма, в пополье,
холод, в деревню холода,
под холодное бревно порога,
под ужасный можжевельник,
из кожи женщины,
из волос узкого материнского места,
из тела рожавшей женщины,
из кожи выносившей женщины,
из больного тела.