Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева

Ночью, когда все спят, надо было отнести эту воду на кладбище, вылить ее там и произнести: «Manalaiset moatukkah, kalmalaiset koatukkah» – «Подземные (жители Маналы) пусть спят под землей, кладбищенские пусть упадут»[742]. Затем следовало поясом больной бить по тому месту, куда вылили воду, произнося при этом слова первого заговора. Потом отступают на три шага, бьют кушаком и произносят то же самое. И еще через три шага делают то же. И только после этого уходят, не оглядываясь назад.

То есть могильный нос в бане изгоняли туда, откуда он пришел: в Маналу, «в холодную деревню», которая находится под порогом, «под ужасным можжевельником». Место упокоения предков во многих лечебных заговорах описывается именно так.

Во время менструации женщине нельзя наступать на ноги мужчин и даже проходить рядом, чтобы подол не коснулся мужских одежд или сапог. Нельзя сидеть на том месте, где спят мужчины.

В это время нельзя было заходить в церковь или часовню, можно было зайти в сени, но через церковный порог переступать нельзя, нельзя причащаться, целовать крест, приближаться к священнику. Иначе «voi saada hinkaudunnan jumalista» – «можно получить болезнь от богов».

Нельзя в это время ходить в баню с другими женщинами, потому что они также могут оказаться в такой же ситуации. Тогда «кровь смешается», и заболеют обе: кровотечение будет слишком обильным.

В таком случае рекомендовалось постирать белье на пороге, побить его коромыслом, а воду выплеснуть через дорогу, сказав: «Чье это, тот сам пусть и возьмет!»[743].

Во время менструального цикла женщина считалась нечистой у многих народов. Ижемские коми именно этим объясняли запрет для женщин набрасывать аркан на оленя: «Женщина родилась с грехом. У нее менструации. И в оленя ей нельзя бросить аркан. Девочкам можно, повзрослеет – уже нельзя»^[744].

Менструации могли внезапно прекратиться без ведомых причин. Тогда северные карелки обращались за помощью к той же Окку из Бойницы. Она снова приносила воду с озера. В бане следовало разделить ее на три равные части – это проделывала больная, перенося воду в своих пригоршнях. Окку трижды водила больную в баню строго через определенные промежутки времени, которые были связаны с лунным циклом. Первую часть воды использовала на новолуние, вторую – на старую луну и третью часть – снова на новолуние. После банных процедур она лила воду на больную и читала заговор:

Veri ta vesi on vellekset,
vesi verta tuopi.
Min lienöö vereni vierryt,
Kyllä vesi tietäy.
Veri ta vesi on vellekset[745]

.

Кровь и вода – братья,
вода кровь приносит.
Сколько кровушка текла,
 это вода знает.
Кровь и вода – братья.

Если кровотечение было слишком обильным, у Окку был другой способ лечения. Она снова приносила воду из озера и также пригоршнями ее делили в три посудины на три равные части. Первую часть воды она бросала на банную каменку и парила больную «в этом паре». Второй частью воды мыли банные полки. Третьей частью знахарка обливала больную и относила эту воду в хлев к овцам. Таким образом, «кровь была снова разделена на три части», и каждая уходила туда, откуда, согласно народным верованиям, пришла.

Лечили в бане и сглаз pahasilmä. Карелы часто не только обвиняли в нем человека, посмотревшего недобрым взглядом, со злым умыслом, но видели причину и в собственной мнительности: pahus omas duumas tulou плохое (недуг) от своей мысли придет. Сегозерские карелы рассказывали: «Pahasilmä on. Eräs sanou, kaco, lapsi on hyvä da kai… Duumaicet, kaco sie, miksi hiän sanou lasta da koskou. Duumaicet moamo, dai tulou… Sit kylyh talut da pezet da kylvetät da siidä i piässetää» – «Сглаз есть. Кто-нибудь скажет, что ребенок хороший да все… А ты подумаешь, зачем он сказал про ребенка да потрогал… Мать подумает, и придет… Тогда в баню сводишь, да вымоешь, да попаришь, тогда и освободят»[746].

Другое название таких болезней, источником которых считали собственные мысли и слова, приводящие к греху и недугу, было tulomine приходящее. В одном из мифологических рассказов женщина говорит о том, как она с сестрой пошла готовить лапник для скотины. Надо было пройти мимо столбов с изображением богов paccahat niin ku jumalat. Рассказчица при этом перекрестилась, а сестра – нет, да еще и с неодобрением отозвалась о богах. Через некоторое время ей стало плохо, она начала заговариваться. Спасла знахарка, которая, положив под подушку принесенный одной из сестер платок, узнала во сне, откуда пришла болезнь. Она испросила прощение у богов, и девушка выздоровела[747].

Карелы также говорили, что «болезнь пришла от плохой мысли» – «sairas tuli pahas mieles». Например, карелы-людики рассказывали о девушке, которая очень любила одного парня, но он выбрал другую.