КАРЬЕРА

удалось заставить квакера, пусть и с неохотой, потерпеть в

ожидании половины суммы, причитающейся за обучение

сына Дебби, до конца января.

— Разумеется, я сочувствую положению миссис Суарес, —

произнес казначей, — которая, будучи матерью-одиночкой, содержит к тому же престарелую мать. Однако необходимы

некоторые гарантии...

Я сказал:

— Послушайте, наш новый владелец «Клаус-Зандерлинг»

— четвертая по величине корпорация в мире...

— Мистер Аллен, я прошу всего лишь письмо на бланке

компании, подписанное вами как официальным

начальником миссис Суарес. Нужен документ,

гарантирующий, что четыре тысячи пятьсот долларов,

причитающихся за обучение в Фейбер Академи, выплатят к

первому февраля.

— Считайте, оно уже у вас, — заверил я казначея, хотя

сразу же, отправив письмо по факсу в школу, понял: до

второго января моя должность не дает права на какие-либо

гарантии. Но кто, черт подери, узнает о письме?

— Говорила я утром с этим maricon [Пассивный педераст

(исп.)], с казначеем, — произнесла Дебби, протягивая

очередной бокал шампанского. — Сказал, получил от вас

письмо и делает большое одолжение, потому что обычно —

или деньги вперед, или школы не видать. Добавил, что

именно ваш звонок решил дело: «Ваш босс, мать его, —

настоящий торговый агент»...

Я рассмеялся:

— Дебби, я уверен, что слов «мать его» не произносилось.

— Мистер Аллен, я перед вами в огромном долгу.

— Дебби, работа у нас такая...

Девушка прильнула ко мне и взасос поцеловала в губы.

Столь внезапное выражение чувств немного смутило, но, по

крайней мере, мне хватило ума не раскрывать рта. Дебби

смутилась еще сильней. Отпрянув подальше, густо

покраснела.

— Ой, — произнесла она.

— Да уж, — согласился я, — ой.

— Мистер Аллен, я такая сволочь...

— Ничего, бывает...

— Перебрала шампанского, — оправдывалась Суарес.

— Распространенное извинение, правда?

Дебби обернулась; за спиной девушки стоял и лучезарно

улыбался Клаус Креплин.

— Отлично выступили сегодня, Клаус. — Я старался не

терять самообладания.

— Не помешал? — осведомился немец, с невинным видом

вскинув брови.

— Отнюдь, — ответил я. — Познакомьтесь, Клаус: Дебби

Суарес.

— Ах да, — произнес Креплин, — звезда телефонных

продаж, которую вы постоянно мне расхваливаете.

Теперь покраснел я. Хотите усугубить неловкую ситуацию

до кошмара — положитесь на Крепли-на. Немец взял руку

девушки, поднес к губам и поцеловал.

— Очарован, — проворковал Клаус. Судя по выражению

лица Дебби, на котором читалось «что за на фиг?», вряд ли

ей прежде целовали руки.

— Да, и... э-э... типа, я тоже, — Суарес еле подбирала

слова. — Парни, извините меня, ладно?

И унеслась прочь, на другой конец комнаты.

— Очаровательная юная леди, — заметил Клаус, —

полагаю, вы не станете отрицать.

— Только один поцелуй. И ничего больше.

— Ах да, я совершенно забыл, вы же сама добродетель...

Я натянуто улыбнулся.

— Но нас всех подстерегают соблазны, не так ли? —

осведомился Креплин.

— Вся жизнь — вечный соблазн.

— О, а вы еще и мыслитель... Но надеюсь, как философ, вы

способны оценить, сколь ценно молчание.

— Никому ни слова, если вы о нашем разговоре. Я

подчиняюсь приказам.

— Эдвард, да? — Креплин дружески хлопнул меня по

плечу. — Уверен, мы с вами отлично сработаемся.

Клаус достал из нагрудного кармана пиджака визитку и

запихал в мой карман.

— Завтра вечером возвращаюсь в Гамбург, в головной

офис. Здесь мой рабочий, домашний и мобильный

телефоны. Звоните при малейшем осложнении.

— Проблем не будет. Я на работе в понедельник и вторник, а потом двадцать шестого мы с Лиззи вылетаем на Невис.

Если понадоблюсь, то мы остановились в отеле «Фор

Сизонс». Или же... — я протянул руку. — до встречи в Нью-

Йорке, второго января.

— Я вернусь к этой дате, герр редактор, — прошептал

Креплин.

Несколько следующих дней, пытаясь настроиться на

рождественскую атмосферу, будущий «герр редактор»

развлекался и тратил. Сорил деньгами.

Я с полным правом забронировал для себя и Лиззи двадцать

шестого перелет более высоким классом «Американ

Эйрлайнс» на Сент-Китс и Невис.

— Ты спятил? — поинтересовалась Лиззи, когда я провел

ее к стойке регистрации первого класса в аэропорту имени

Дж. Эф. Кеннеди. — Часы и так произвели достаточно

сильное впечатление...

Жена просто потеряла дар речи, когда прошлым утром

открыла элегантно упакованную подарочную коробочку и

обнаружила в ней заветные часы от «Жегер-Ле-Кутр».

— Сдурел, совсем с ума сошел... — повторяла Лиззи без

тени радости.

— Это же просто часы, — оправдывался я.

— Ну да... а «Конкорд» — всего лишь самолет.

— Так тебе понравилось?

— Подарок... просто замечательный. Слов нет. Но я

переживаю. Потому что мы не можем себе позволить

такое...

Целую жену:

— Не бойся, я не ограбил банк.

Весь перелет до Сан-Хуана пили шампанское. Затем

пересели в крохотный шестиместный самолетик и за сорок

пять минут перенеслись на Сент-Китс. На последнем броске

путешествия Лиззи задремала минут на десять.

И я решаю выложить всё начистоту, как только войдем в

номер.

Самолет приземляется на Сент-Китсе, ртуть в термометре

взлетает за девяносто, в воздухе — дурманящий, бьющий в

нос аромат дешевого рома. Автобус сети отелей «Фор