Карьера мятежника

И в этот самый момент спуск прекратился, зато аппарель, на которой мы стояли, пошла вниз. Распахнулся темный «рот» перед нами, оттуда повеяло сырым ветром, потянуло запахами мокрого камня и дыма.

— Спасибо, до встречи, — и я побежал вперед, спрыгнул на груду щебенки.

Главный город великой Гегемонии оказался погружен в полную тьму, то ли до всех дошло, что освещать улицы сейчас бессмысленно, то ли Столица просто осталась без электричества. Погасли даже небоскребы, чьи громоздкие прямоугольные силуэты я различил на востоке.

Дождь моросил, над домами, разрушенными и уцелевшими, ползли клочья тумана.

Прямо перед нами располагался двухэтажный особняк, вокруг него торчали остатки металлической решетки. За спиной у нас, севернее, располагалось поле руин, а вперед, дальше на юг поднимались обычные для этих мест четырехэтажные постройки, и где-то между ними держали оборону бойцы Геррата.

Оттуда доносились редкие выстрелы.

Я сделал пару шагов вперед и упал на брюхо, не давая себя обнаружить стоявшим у особняка часовым. Рядом со мной оказался Макс, с другой стороны Дю-Жхе, и ударивший сверху шквал дал понять, что наш транспорт благополучно отбыл в стратосферу, где прячется и выжидает своего часа «Слава Гегемонии».

Один из часовых посмотрел в нашу сторону, и я замер, боясь даже дышать.

— Вперед, — прошептал я, когда часовой отвел взгляд, и пополз вниз по склону, аккуратно, чтобы не тревожить щебенку под собой.

Именно за стенами особняка устроил себе штаб трибун Равуда, мой давний «друг». Пришлось отключить связь, чтобы он не услышал случайно наши переговоры, не догадался, что мы рядом.

Но ничего, мы обойдемся и так.

Через пару минут я был уже у ограды, за которой торчали пеньки деревьев, не переживших налет или обстрел.

— Давай, — сказал я, подбираясь к ней вплотную.

Макс швырнул подобранный заранее камушек, тот ударился об один из пеньков, расположенный в каком-то метре от нас. Мы опустили головы и вжались в сырую землю, притворились тремя безобидными холмиками.

На наше счастье, уцелел каменный низ ограды, та база, куда ранее крепились прутья.

— Что там? — спросил один из часовых хриплым голосом.

— Сходи, проверь, — буркнул второй.

Услышав приближающиеся шаги, я подобрался, отложил автомат; мягко скрипнул вытащенный нож. Краем глаза уловил движение Макса, то, как начал приподниматься Дю-Жхе с прижатой к плечу «Иглой».

А затем события понеслись точно видеоролик, ускоренный в пять раз.

Я выпрыгнул из укрытия, оказался лицом к лицу, точнее забралом к забралу с чужаком. Хлопнул за спиной автомат ферини, и второй часовой, оставшийся у крыльца, безвольным кулем повалился на землю. Мимо стремительной тенью скользнул Макс, полетела из-под его ботинок сырая грязь.

Первый часовой успел только вытаращить глаза, и тут я ударил его под забрало, прямо в горло.

— Ой, — сказал он и рухнул на меня, я подхватил тело и уложил к ограде.

Осталось подобрать автомат и рвануться вперед, следом за Максом и Дю-Жхе.

Но в этот момент выяснилось, что Равуда выставил и третьего часового, на крыше. Только тот все это время проспал или таращился в другую сторону, но ожил он только сейчас.

— Тревога! — донеслось сверху, и началась стрельба.

Я бросился вперед, туда, где Макс уже распахнул дверь, взлетел по ступенькам и нырнул в пахнущую старой мебелью тьму. Оказался в просторном вестибюле: роскошные вешалки, огромное зеркало, где отражаюсь я, вправо и влево уходят два коридора, и широкая лестница ведет на второй этаж.

— Прикрывайте, — приказал я, и зашагал наверх.

Миновал площадку, где висело огромное мозаичное панно, изображавшее кайтеритскую охоту древних времен — всадники на слоноподобных животных, и убегающие хищники, некая помесь лошади с динозавром. Блики пробежали по нему, когда в изображение уперся луч фонаря, и я выстрелил прямо в источник света.

Тело в бронезащите, но без шлема загромыхало по ступенькам и остановилось у моих ног: черный ежик на макушке, и это значит, что не Равуда, что гаденыш где-то тут, и если привычкам не изменил, то именно сверху.

Но внизу орали и стреляли, а тут, на втором этаже царила полная тишина.

Я двинулся дальше, аккуратно и медленно, стараясь не шуметь, то и дело оглядываясь. Вторая площадка, и тут тоже два коридора, справа пустой, слева пустой, у стены столик, на нем здоровенный кувшин, где легко спрячется десятилетний ребенок, на боках цветочный узор.

— Что там? — спросил Дю-Жхе снизу.

— Пока никого. Что у вас?

— Разбегаются во все стороны, из окон выскакивают и палят, не прицеливаясь, — презрительно сообщил ферини. — Привыкли с безоружными воевать… Видел я таких у нас. На Фер-На-Хо.

Я поколебался и двинулся в коридор справа. Толкнул стволом первую дверь. Пусто. Стол, за ним полки с какими-то камнями и свитками, пылесос-переросток в углу помаргивает зеленым огоньком.

Я даже не увидел, скорее почувствовал щекой движение воздуха, и отклонился вперед. Удар приклада, нацеленный мне в висок, только зацепил шлем, и я врезал в ответ локтем, и даже попал.

Успел развернуться, перехватил чужие руки, и увидел совсем рядом знакомое лицо.