Карьера мятежника

Белоснежные зубы, тонкие губы, правый глаз чуть ли не в два раза меньше левого, но оба кипят бешенством.

— Привеееет, — сказал Равуда, и засадил мне коленкой в пах.

Если бы не защита, я бы просто отрубился, но и так получилось достаточно больно. «Только не выпустить его руку» — подумал я, ощущая, что кайтерит продавливает меня грубой силой, которой у него всегда было больше.

Мой собственный автомат, который пришлось выпустить, болтался на ремне.

И где Дю-Жхе, когда так нужна его помощь?

Но внизу, судя по звукам, творилось масштабное безобразие, и значит мне нужно рассчитывать только на себя.

— О да, да… — пропыхтел Равуда.

Он внезапно качнулся назад, и я поддался на его хитрость, и в следующий момент полетел кувырком. Стена вдруг оказалась надо мной, я ударился об нее ногами и со сдавленным стоном сполз на пол.

— Ну вот и все, — кайтерит улыбнулся, наводя на меня автомат.

Я увидел, как сдвинулся палец на спусковом крючке, внутри у меня все сжалось… Только вот «Игла» снова, как тогда в брианских подземельях, подвела хозяина, она сухо щелкнула, но не выстрелила.

— Ну ты и идиот, — буркнул я. — Целый трибун, а чистить оружие не научился?

Равуда оскалился, пнул меня, но я отклонился, и ботинок его врезался в стену. Хрустнуло, на ковер посыпались мелкие осколки, а я нащупал собственное оружие, выставил перед собой.

Кайтерит перехватил за ствол в последний момент, дернул в сторону.

Недостаточно быстро — я успел спустить курок, и алые глаза на красном лице удивленно расширились, раз, второй.

— Тыыы… — это был уже не голос разумного существа, а шипение ядовитой змеи.

Сильнейший удар прилетел по шлему, меня отшвырнуло в сторону, забрало со скрежетом впечаталось в пол. В следующий момент на меня навалилось тяжелое, мощные ладони стиснули мое горло, а я попытался вжать голову в плечи, откатиться вплотную к стене, чтобы ему было неудобно.

Я же ранил его! Почему он не слабеет?!

Но Равуда давил так, словно не было у него никаких ран, сжимал пальцы изо всех сил. Что-то издавало равномерные звуки «плак-плак» внутри черепа, и мне казалось, что это ломаются мои позвонки.

Перед глазами начало темнеть, и тут я ухитрился извернуться всем телом, колыхнулся вбок.

— Стой, нет… — голос кайтерита прозвучал уже не так, как раньше, а намного слабее.

Я вдохнул полной грудью, отпихнул Равуду ногой, и ощутил, что по ней, проникая в щели, течет нечто теплое: ага, кровь! Он отшатнулся, попытался ударить меня по лицу, но промахнулся, и только потерял равновесие, вынужден был опереться о стену, практически вцепился в нее.

Пока он выправлялся, я отполз в сторону на заднице, вновь схватил автомат.

— Убью! — прорычал кайтерит с ненавистью, и пошел на меня. — Сдохнешь!

На этот раз я буквально видел попадания: отверстия возникали в бронезащите у него на животе, одно, второе, третье. Равуда содрогался, но продолжал шагать, словно неуязвимый Терминатор, вот только все медленнее.

Но когда пуля пробила ему горло, он зашатался и остановился.

— Нет, не я, — сказал я, и мой враг, чуть ли не первый в мире Гегемонии, упал на спину, тяжелый грохот прокатился, как мне показалось, по всему зданию.

— Неплохо, — сказал заглянувший в коридор Дю-Жхе. — А там у нас все разбежались. Стрелка на крыше мы угомонили. Только…

— Что? — я должен был радоваться, ликовать, но почему-то не ощущал ничего.

Наверное потому, что отучился переживать за себя, переживал скорее за дочь с женой, а вот им я пока не помог.

— Тут со всех сторон их приятели. И скоро они будут здесь.

Глава 16

«Приятели» Равуды явились прежде, чем мы успели выбраться из дома.

Откровенно говоря, я не ожидал от них такой прыти, думал, что мы спокойно уйдем. Но то ли командир у них был очень толковый, то ли происходило какое-то плановое передвижение частей.

Но по нам начали стрелять одновременно с севера и востока, со звоном вылетело разбитое окно.

— Дело швах, — буркнул я, пригибаясь. — За мной!

Особняк мы оставили за спиной, нырнули в узкий переулок между двумя одинаковыми зданиями: здесь четырехэтажки стояли в шахматном порядке, и между ними приходилось лавировать. Во тьме над нами с ревом прошел самолет, потом еще один, и явно не аппарат с трибуном Атхайно на борту.

— Вот они! — донеслось из темноты, и среди домов показались чужие бойцы.

— Ходу! — рявкнул я, и мы побежали.

Вступать в бой мы не могли, слишком уж мало нас было, единственный шанс оставался в скорости, в том, чтобы максимально быстро покинуть зону под контролем Внешних секторов. Любая остановка, любая задержка снижала наши шансы выбраться, да к тому же грозила ненужными потерями.

Мы неслись среди припаркованных автомобилей, так непохожих на наши земные. Перебирались через невысокие изгороди, шлепали по лужам и огибали воронки посреди мостовой.

Наша цель, очередной вход в подземелья, неуклонно приближалась.

Мы выскочили на широченный проспект, и на другой его стороне обнаружились два танка. Зашевелились башни, поползли в нашу сторону дула, и никакого «Ложись!» не понадобилось, все попадали наземь самостоятельно, шлепнулся и я, больно ударившись подбородком.