Карьера мятежника

Громыхнул выстрел, в доме за нашими спинами возникла дыра, и боевые машины со скрежетом поползли в нашу сторону.

— Что делаем? — спросил Ррагат так буднично, словно речь шла об уборке территории.

— Драпаем, — отозвался я. — Вперед! Прямо на них!

Танки — штука хорошая, но особенно они хороши в том случае, если рядом с ними пехота. А тут никто не мешал нам подобраться к ним вплотную, и если бы у нас было хоть что-то, кроме автоматов, то мы могли бы даже уничтожить эти грохочущие, опасные штуковины.

Когда мы ринулись в то, что выглядело самоубийственной атакой, один из танков притормозил. Второй пальнул еще раз, но снаряд прошел мимо, разрушил еще что-то, но вреда нам не причинил.

Мгновением позже мы пронеслись мимо боевых машин.

— Вот тебе, ха-ха! — не удержался Макс, и пнул одну из гусениц.

Они начали разворачивать башни, чтобы садануть нам вслед, но медленно, слишком медленно. Ботинки наши простучали по очередному тротуару, прочавкали по мягкой земле, и мы очутились за углом, вне зоны обстрела.

И столкнулись лоб в лоб со спешившими нам навстречу чужаками, скорее всего той пехотой, что должна была поддерживать танки, но в обычном военном бардаке отстала и потерялась. Времени не нашлось даже на то, чтобы отдать хоть какой-то приказ, я буквально врезался в щуплого парня.

— Что?! — только и сказал он.

Я ударил его прикладом в голову, перепрыгнул через упавшее тело, снес выстрелом еще одного. Рядом кто-то взревел так, что позавидовали бы все хищники брианских лесов, тонко вскрикнула одна из девчонок.

— Не останавливаться! Дальше!! — завопил я, надеясь, что хоть кто-то меня услышит.

До спасительного входа в подземелье осталось всего пятьсот метров… если он открыт!

На меня кинулись сразу двое, я уклонился он чужого выпада, и сам врезал по забралу, чтобы оно разбилось. Треснуло, мой противник схватился за лицо и упал на колени, зато второй ухитрился засветить мне в бок, но броня смягчила удар, я ощутил лишь несильный толчок.

Драка боевых роботов, твою мать!

В ответ я просто выстрелил ему в пах — опытный боец даже в рукопашной не забывает об оружии, а вот необстрелянный мигом выкидывает его из головы, переходит на кулаки и едва ли не зубы. Он взвыл, я отпихнул стоявшего на коленях, и бросился дальше, вперед, только вперед.

Схватка закончилась, едва начавшись, и наверняка мы в ней кого-то потеряли, но кого именно, я узнаю потом.

Сейчас нам нужно убраться с этого бесконечного, погруженного во тьму поля боя.

Эти пятьсот метров мы преодолевали точно очень суровую полосу препятствий. Сначала прятались в подъезде, выжидая, пока мимо пробегут очередные недружелюбные вояки. Потом около сотни метров ползли от одной разбитой машины на другой, и сердце сжималось всякий раз, когда в вышине проходил очередной самолет — вдруг там, наверху решат, что мы достойная цель?

Там, где должен был нас ждать вход в древнюю канализацию, обнаружилось шаровидное здание без окон, исполинская, вдавленная в землю бусина без окон, с единственным входом и торчащими из макушки короткими трубами. И в первый момент у меня сердце ушло в пятки — неужели этот спуск уничтожен и придется добираться до следующего, а это еще пара километров?

— Пошли внутрь, — велел я, надеясь, что голос мой звучит по-командирски уверенно. — Ищем люк.

Дверь в округлом боку мы взломали аккуратно, и даже прикрыли за собой, чтобы никто снаружи не заподозрил, что мы тут. Макс со своими бойцами остался рядом с ней на случай незваных гостей, а все остальные разбежались по зданию, которое оказалось переплетением узких коридоров посреди странных механизмов.

Мне это напомнило горячую зону «Гнева Гегемонии», ближайшие окрестности исполинского двигателя.

Тут, к счастью, не имелось ни шумовых выбросов, ни выхлопов или ядовитого газа, нам не грозили провалы. Но громадные серые «саркофаги», утыканные стеклянными иглами, жили, несмотря на отсутствие энергии в городе, по ним пробегали лиловые сполохи, внутри то и дело начинало гудеть, и если одновременно активность проявляли несколько этих махин, то все здание содрогалось и вибрировало.

Что это было такое, я даже не пытался догадаться.

Вход в подвал отыскала Нара, в самом темном и заброшенном углу, за неприметной дверью. И внизу пришлось полазить по маленьким, забитым разным хламом комнатам, чтобы отыскать наконец круглый люк, ржавый и грязный, но узнаваемый.

— Надеюсь, что он откроется, — пробормотал я, скидывая с плеча рюкзак.

Чтобы открыть вход, мне понадобилось тридцать минут, некоторое количество машинного масла и неизмеримое количество мата.

— Добро пожаловать, — сказал я, заглядывая в уходящую вниз шахту. — Там потише. Макс, отходите!

В этот раз я дождался, пока мимо пройдут все бойцы, заодно и пересчитал — двадцать девять, минус два. Потом залез внутрь, завис на железных скобах, аккуратно опустил люк и потратил еще пятнадцать минут, чтобы его запереть.

Пусть вскрывают, если захотят.

* * *

Внизу оказалось тихо и спокойно, никто в нас не стрелял, никто не бомбил, и я позволил бойцам отдохнуть — минут пятнадцать, не больше.