Карьера мятежника

И напоследок бриан сообщил, что их задача пока — удерживать захваченный район и понемногу расширять плацдарм вокруг портала.

— Похоже на правду, — сказал я. — Мы тебя отпустим, но позже. А пока лежи спокойно.

Осталось воткнуть пленнику кляп и понять, что делать самим.

* * *

Мы покинули электростанцию уже в темноте, а пленника оставили внутри, со связанными руками и кляпом во рту, но живого.

Ночь не принесла покоя в Столицу — далеко на северо-западе что-то громыхало и взрывалось, с небесах ревели самолеты, неподалеку активно применяли стрелковое оружие, наверняка бриан столкнулись с местной армией, напоролись на гирван или на контрразведку. Если бы они все поубивали друг друга, я бы не сильно пожалел.

Ближайшие порталы были либо уничтожены, либо захвачены одной из сторон конфликта, да и Веррада у нас больше не имелось, поэтому я решил, что нам пора захватить какое-то наземное средство транспорта. Если верить карте, то крупный транспортный узел находился прямо на западе, у югу от кладбища. Можно добраться и через подземелья, но от одной мысли о заброшенной канализации у меня начинали трястись поджилки.

Поэтому мы двинулись по поверхности — часа два хода.

Трущобы Изнанки остались за спиной, потянулось то, что я по земному опыту назвал бы промзоной, хотя не знал, что тут такое на самом деле: «сараи» с плоскими крышами и без окон, между ними ажурные башни и заваленные металлоломом пустыри, заброшенные строительные котлованы и заборы, за которыми поднимаются силуэты странных машин, настоящих механических динозавров.

Тут было пусто, тихо и мертво, и это полностью нас устраивало.

Мы миновали очередную башню вроде Шуховской, когда передовой дозор неожиданно остановился, и возглавлявший его Ррагат поднял руку.

— Что там? — спросил я.

— Справа какое-то движение, зуб даю, — ответил он.

Справа лежал пустырь, там колыхался под ветром местный бурьян, достаточно густой. Слева начинался очередной ряд «сараев», и дорога шла дальше, узкая и прямая, точно древко копья.

Идеальное место для засады.

— Пощупайте те заросли пулями, — велел я.

Стрельбой мы себя не выдадим, все с глушителями, а большие игроки разбираются севернее, им не до нас.

— Есть, — и бойцы Ррагата дали по пустырю несколько очередей.

Полетели сбитые стебли, взвизгнула пуля, угодившая во что-то железное, но никто нам не ответил, никто не выскочил, не попытался сбежать.

— Хватит, — сказал я, и вернулась тишина, нарушаемая лишь глухими взрывами за горизонтом.

— Видимо показалось, братва, — буркнул Ррагат. — Ну лучше перебздеть.

И мы двинулись дальше все тем же порядком — передовой дозор, за ним основные силы, и я в арьергарде. Когда пустырь оказался точно справа, мне тоже показалось, что я вижу некое шевеление, что среди зарослей движется нечто похожее… если на бойца накинуть маскировочную сеть.

И еще одно… и другое, совсем рядом.

Они бросились на меня втроем, даже не попытались выстрелить, три размытые фигуры. Я отмахнулся прикладом, но не попал, и меня ухватили за руку, тяжелый удар обрушился на голову. Ушей коснулся чей-то далекий крик, похожий на женский, после чего я отключился, провалился во тьму.

Очнулся от того, что меня потянули за нос.

Открыв глаза, обнаружил прямо перед собой треугольное лицо, украшенное тремя глазами и острым носом.

— Привет, красавец, — произнесла Лиргана с улыбкой. — Ты рад меня видеть? А, или нет?

— Не особо, — ответил я.

Внутри шевелился мерзкий, нутряной страх вперемешку с досадой — ну как можно было так прошляпить?

— А почему, дерьмовый мой? — она схватила меня за подбородок, и я содрогнулся, такой холодной оказалась ее ладонь — как у трупа, которым Лиргана в некотором смысле и была.

— Ты мертва, сучка!

— Ну нет? — она снова улыбнулась. — Сейчас я тебе докажу, что вполне-вполне жива. Понимаешь же, что это тебе не червяк чихнул.

Она говорила так же, как раньше, выглядела такой же, но пряталось за этим внешним обликом нечто чужое, жуткое, непонятное, и я ощущал эту чуждость всем своим естеством.

— А может не надо? — я дернулся, и понял, что руки и ноги мои привязаны.

Я лежал на каменном полу, по сторонам были стены, довольно высоко покатая крыша — похоже, меня затащили в один из тех «сараев», мимо которых мы не так давно проходили. Что держало руки и ноги, я не видел, но это были не наручники и не веревки, что-то мягкое неприятно сжимало запястья и лодыжки.

— Надо-надо, не воняй, — проворковала она. — Твои друзья тебя уже не выручат. Эхтер!

— Да, младший наставник, — донеслось из сумрака.

— Выйди и прикрой дверь, — Лиргана буквально пожирала меня глазами. — Если крики… То ничего не делай.

— Да, младший наставник.

Шаги, лязг, и мы остались вдвоем.

— Сомнения убивают разум. Сомнения губят равновесие, — начала она знакомый мне речитатив, одновременно расстегивая застежки на бронезащите. — Тебе будет хорошо… Сначала. А потом мне, ну а тебе немножко неприятно. Тот, кто сомневается, теряет путь. Лишенный пути обречен на поражение. Поражение исключено.

Я онемел, язык мой прилип к гортани.