Карфаген должен быть разрушен

– Да, не с пустыми, – согласился Полибий. – Много встреч, мыслей, набросков. Несколько глав о Ганнибале, сейчас я принесу их.

Полибий читал тихо, не повышая и не понижая голоса. Лишь дрожащие пальцы и румянец выдавали его волнение. И как не волноваться, когда он, гиппарх Ахайи, впервые выступает в роли историка, причем историка Рима! Полибий ощущал, с каким вниманием его слушают, и это воодушевляло. «Кажется, получилось», – думал он, переносясь вместе со слушателями в страшные для Рима дни, когда со снежных вершин Альп, подобно лавине, скатился Ганнибал.

Вот и последняя фраза. Полибий отложил зашелестевший свиток. Наступила тишина. Слушатели переживали поражение Гая Фламиния.

Первым к Полибию бросился Публий. Обнимая его, он кричал:

– Мы этого ждали! Мы все этого ждали, Полибий!

– Прекрасно! – воскликнул Лелий. – Ганнибал и Фламиний как живые!

– А как дан переход Ганнибала через болота! – вставил Пакувий. – Словно сам вытягиваешь ноги из трясины!

– Если так изображен Ганнибал, представляю, каким у тебя будет Сципион, его победитель! – заключил Назика.

– Благодарю вас, друзья! – с чувством проговорил Полибий. – Сегодня я не собирался вам читать, но теперь рад, что так получилось. Ваше одобрение для меня все равно, что попутный ветер для морехода. Теперь, надеюсь, моя работа пойдет быстрее, и я смогу показать вам через год первые две книги.

Оплошность

На третий день сентябрьских календ сенат опять вернулся к судьбе ахейских изгнанников. После того как посол ахейского союза Диэй был выслушан с явным одобрением, ему предложили удалиться из курии и ждать решения. Претор Авл Постумий, руководивший заседанием, предоставил слово Сципиону Назике.

– Отцы-сенаторы, – начал Назика, – вопрос, поставленный на обсуждение, ясен, и можно лишь удивиться тому, что мы им занимаемся уже второй раз. Решение о высылке в Италию тысячи ахейцев было принято нами в то время, когда существовала опасность объединения Ахайи с Македонией. После того как Персей был разбит и Македония перестала существовать, нам нет смысла удерживать ахейцев. Поэтому я предлагаю немедленно отпустить домой граждан государства, с которым мы никогда не находились в состоянии войны.

Затем выступил Элий Пет.

– Я согласен с Назикой, что задержанных ахейцев следует отпустить. Но надо ли отпускать немедленно? Несколько дней назад мне стало известно, что возобновилась вражда между ахейцами и Спартой, которая стремится выйти из союза городов Ахайи. Разумеется, это обстоятельство не имеет отношения к ахейским изгнанникам. Но если мы отпустим их немедленно, это будет воспринято как наша слабость. И я думаю, надо отложить освобождение ахейцев на несколько месяцев, дабы мы могли убедиться, что ахейский союз не применит к Спарте силу.

– Слово имеет Марк Порций Катон, – объявил председательствующий.

– Я знаю, – начал Катон резко, – что многие жалеют ахейцев и считают их удержание беззаконием. Но решение, принятое сенатом, – закон, а отменять законы не в наших обычаях. Поэтому пусть себе ахейцы живут там, где мы их поселили, а ахейские послы не морочат нам голову.

– Итак, – заключил Постумий, – выступили три оратора. Двое из них высказались за то, чтобы ахейцев отпустить, один – чтобы оставить. Кто желает отпустить ахейцев – переходите направо, кто не желает – налево.

Сразу же стало ясно, что за освобождение ахейцев голосовала почти половина сената. Но за удержание – все же на несколько человек больше.

– Постумий! – выкрикнул Назика. – Почему Элий Пет среди тех, кто за удержание? Ведь он меня поддерживал!

– Но я был против немедленного освобождения! – крикнул Элий. – А голосовалось всего два предложения.

– И мы тоже, как Элий, против немедленного освобождения, – раздались голоса из левой части зала.

– Что же ты наделал! – возмущенно кричал Назика. – Если бы голосовалось три предложения, ахейцы были бы освобождены.

– Как бы то ни было, – проговорил Катон, – голосование состоялось. Какой у нас следующий вопрос?

В тот же день ахейский посол Диэй встретился с Полибием.

– Я уже знаю, – начал первым Полибий, – Постумий совершил оплошность. В следующий раз…

– О чем ты?! – перебил Диэй. – Следующего раза не будет! Ромеи понимают только язык силы.

– Но разве мы в состоянии воевать с Римом? – проговорил Полибий.

– Сейчас нет. Ахайя обезглавлена. Но поколение, к которому принадлежим и я, и Критолай…

– Несчастный Критолай! – вставил Полибий.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Скончался его отец, мой друг Телекл.

– Мы, сыновья тех, кого угнали ромеи, – воскликнул Диэй взволнованно и словно не слыша печальной новости, – сыты по горло уговорами, переговорами, обещаниями. Мы никогда не простим тем, кто стоял во главе ахейского союза, их слабость и уступчивость. Чего вы достигли, не оказав помощи Персею? Стали не рабами, а заложниками? Заложниками чего, позволь тебя спросить, Полибий? Нашей покорности, нашего позора?!

Диодор