Карл Юнг. В поисках себя

Это умение объединять миф и разум, сознательное и бессознательное, которое мы на Западе в основном утратили, и составляет гений Востока, с которым Юнг столкнулся столетие назад. Даже сегодня Далай-лама, сделав паузу в диалоге с западными учеными о связи науки и буддийской философии, консультируется со своим оракулом или астрологом, и это не представляет для него никакой проблемы! Как я уже упоминал, Юнг подчеркивал, что восточный человек более интровертен, чем западный, который больше ориентирован на внешнее завоевание, чем на знание и самообладание. Сегодня это, несомненно, было бы гораздо менее верным утверждением, поскольку экстравертные ценности Запада распространились в глобальном масштабе, повсюду внедряя болезнь современного мира. Такое обеднение внутренней жизни в пользу внешнего успеха чревато серьезными последствиями. Во-первых, несмотря на удовольствия, которые даются извне, люди ведут ограниченное существование. Глубокие радости сердца и внутренней жизни становятся для них все более недоступными. Затем этот разрыв вызывает у современного человека раскол между сознательной личностью и бессознательной. Сознательная личность становится цивилизованной, организованной, рациональной, в то время как бессознательная остается примитивной, дикой, иррациональной. Однако если бессознательная личность не включена в сознание с помощью символической жизни, то есть духовной практики или глубокой психологической работы, она может в любой момент выразить себя насильственными, варварскими, разрушительными способами как на индивидуальном, так и на коллективном уровне. Именно в этом смысле Юнг анализирует рост опасностей в XX веке (национализм, нацизм, коммунизм) и акты варварства, совершенные людьми. Он справедливо констатирует, что культура, разум и цивилизация не смогли остановить эти явления коллективного безумия. В наши дни мы также можем наблюдать, в меньшей степени, насколько кризис, связанный с COVID-19, пробуждает у многих людей глубокие страхи и гнев, которые могут проявиться с удивительной жестокостью в полемике по поводу вакцинации. Во Франции сторонники и противники сертификата о вакцинации не могут вести спокойные и рациональные дебаты, пытаясь выслушать и, возможно, понять противоположную точку зрения. С одной стороны, есть те, кто считает, что остальные препятствуют восстановлению экономики и развитию коллективного иммунитета, в то время как с другой стороны есть те, кто указывает на потерю фундаментальной свободы, кто ставит под сомнение актуальность идеи коллективного иммунитета из-за вариативности вируса, те, которые подчеркивают отсутствие бдительности у вакцинированных, что в конечном итоге способствует циркуляции вируса, как это наблюдается в Израиле. Кто виноват, кто прав? Вместо того чтобы рассматривать проблему во всей ее сложности и видеть, что в каждом споре есть соответствующие аргументы, каждый фильтрует информацию в соответствии с собственными убеждениями и пренебрежительно судит о других, которых он воспринимает противниками. На поверхность всплывают очень архаичные аффекты (страх перед серьезными последствиями, страх смерти, страх потерять свободу).

По мнению Юнга, эти иррациональные импульсы, как на индивидуальном, так и на коллективном уровне, в конечном итоге можно объяснить ампутацией души современного человека и диссоциацией его психики. Открытие своей души заново, практика символической жизни, осуществление процесса индивидуации представляют собой единственные способы борьбы со злом, которое сегодня разъедает человека и мир. Другими словами, решение прежде всего внутри, оно индивидуально. Юнг напоминает в связи с этим, что великие трансформации в истории человечества всегда происходили в результате эволюции нескольких индивидуальных сознаний, объединивших все остальные (для примера, рождение великих религий). Если мы хотим изменить мир, то для этого придется пройти трансформацию и возвысить сознание каждой личности, и именно этому Юнг посвятил всю свою жизнь. Но очевидно, что это требует большой мотивации и реальных усилий (щедро вознагражденных!) от тех, кто желает встать на этот путь. Спиноза заканчивал свою «Этику» такими словами: «Теперь, если путь, который я показал, кажется очень трудным, по нему все же можно пройти. Ну же, иди! Это должно быть сложно, а мы сталкиваемся со сложностью так редко. Ибо что получилось бы, если бы спасение было близко и его можно было бы получить без великого труда, чтобы почти все пренебрегали им? Но ведь среди самых ценных вещей все вещи трудны и редки» [13]. Юнг в очередной раз вторит ему: «Всякое благо дорого стоит, и развитие личности входит в число самых ценных вещей. Речь идет о том, чтобы смириться с самим собой, принять себя как самую серьезную из задач, всегда осознавать, что делаешь, и постоянно иметь перед глазами самые двусмысленные из наших аспектов – это действительно задача, которая требует от нас всего» [14].