Карл Маркс. Человек, изменивший мир. Жизнь. Идеалы. Утопия

Тем не менее верно, что в последнее десятилетие своей жизни Маркс уделял больше внимания естественным наукам (физиологии, геологии и, прежде всего, математике), чем когда-либо прежде. Он также проявлял большой интерес к зарождению антропологии и был увлечен работой Льюиса Моргана, некогда очень уважаемого писателя, чья научная репутация не сохранилась после последующих исследований. Зимой 1880/81 года Маркс с большой тщательностью набросал 100 страниц выдержек из «Древнего общества» (Ancient Society) Моргана, которые впоследствии были использованы Энгельсом в «Происхождении семьи, частной собственности и государства» (Der Ursprung der Familie, des Privateigenthums und des Staats). В книге Моргана Маркса особенно заинтересовала демократическая политическая организация первобытных племен вместе с их общинной собственностью. Маркс не был подвержен влиянию викторианских оценочных суждений, которые пронизывают работы Моргана, и, похоже, не разделял большого восхищения Энгельса его достижениями. В частности, он не видел никакой близкой параллели между первобытным коммунизмом и будущим коммунистическим обществом [48].

III. Здоровье

Завершить труд всей своей жизни Марксу помешала болезнь. К началу 1870-х годов прежний образ жизни и лишения непоправимо подорвали его здоровье. На протяжении последних десяти лет все бóльшую роль играли жалкие попытки обрести телесное здоровье, которые гнали его из одного санатория в другой. В апреле 1871 года Энгельс сообщил Кугельману, что Маркс начал жить «довольно рационально» с тех пор, как бросил теоретическую работу с началом Франко-прусской войны: он совершал двухчасовые прогулки до Хэмпстеда в течение многих дней и воздерживался от пива на несколько недель подряд, если чувствовал недомогание [49]. Но едва он вернулся к теоретической работе (продолжив перевод первого тома на французский язык), как произошел серьезный рецидив: повысилось давление с сопутствующей бессонницей, которую не могли снять даже сильные дозы хлорала; возникла опасность инсульта. Энгельс уговорил его в конце мая 1873 года поехать в Манчестер, чтобы проконсультироваться с Гумпертом, личным врачом Энгельса и единственным, кому Маркс полностью доверял. Он назначил ему строгий режим и категорически запретил работать более 4 часов в день. Это значительно улучшило его здоровье, но осенью головные боли возобновились, и Маркс снова отправился на север к Гумперту. В это же время он уехал на трехнедельное водное лечение в Харрогейт в компании Элеоноры, которая была близка к нервному срыву. Маркс проводил время за чтением «Шатобриана» Сент-Бёва, который показался ему полным «новомодных форм выражения, ложного глубокомыслия, византийских преувеличений, сентиментального кокетства, аляповатых оттенков, словесной живописи, театрального, возвышенного – словом, мешанины невиданной лжи» [50]. Гумперт обнаружил опухшую печень и настоятельно посоветовал Марксу лечиться в Карлсбаде. Харрогейт[159] ожидаемо не принес облегчения; даже карбункулы вернулись зимой. Маркса по-прежнему мучила бессонница, и он не мог серьезно писать или работать – ситуацию он описывал как «смертный приговор для любого человека, который не является зверем» [51]. В апреле 1874 года он пробыл три недели в Рамсгейте, а в июле посетил остров Уайт, жители которого поразили его своей религиозностью. Ему пришлось покинуть Уайт, чтобы ухаживать за Элеонорой, нервы которой вновь довели ее до состояния коллапса, и присутствовать на похоронах внука Чарльза, прожившего чуть меньше года. Таким образом, Маркс на время остался без внуков – все четверо, родившиеся до тех пор, умерли в младенчестве.