Карл Маркс. Человек, изменивший мир. Жизнь. Идеалы. Утопия

В 1970-х годах французская мода на структурализм начала сказываться на подходах к Марксу: влияние Сартра стало уступать влиянию французского неомарксиста Луи Альтюссера, чьи книги «За Маркса» (Pour Marx) и «Читая “Капитал”» (Lire Le Capital) были опубликованы на английском языке в 1969 и 1970 годах соответственно. Пользуясь текущим престижем структуралистской лингвистики, психологии и антропологии, Альтюссер поставил перед собой цель «реабилитировать» Маркса как структуралиста, опередившего свое время. Таким образом, Альтюссер продолжил сталинистское деление на раннего премарксистского Маркса и позднего научного Маркса – хотя и с концептуальной изощренностью, совершенно чуждой предыдущим версиям этого взгляда. Грубо говоря, структурализм – это точка зрения, согласно которой ключом к пониманию социальной системы являются структурные отношения ее частей – то, как эти части связаны между собой регулятивным принципом системы. А поиск Альтюссером вневременной рациональности, напоминающей Огюста Конта (которого сам Маркс не любил), предполагал исключение как истории, так и философии. В применении к Марксу это означало разделение его работы на две отдельные концептуальные структуры с точкой раздела на 1845 годе. Любое прочтение Маркса как гуманиста, гегельянца или историка должно было быть отвергнуто (поскольку эти идеи явно содержались в его ранних работах).

С ростом господства либерального индивидуализма и акцента на рыночных силах следовало ожидать, что марксисты попытаются перенять и использовать в своих целях методологические принципы главных оппонентов. Предвестником этого процесса стала книга Джеральда Коэна «Теория истории Карла Маркса» (Karl Marx’s Theory of History) [3], интеллектуальный подвиг, в котором вся строгость британской аналитической философии была использована для защиты традиционной, хотя и функционалистской, версии исторического материализма. Этот «аналитический» или марксизм «рационального выбора», ведущими сторонниками которого, помимо Коэна, были Джон Рёмер и Джон Элстер, придерживался мнения, что у марксизма нет – или, разумеется, нет необходимости – в особой философии. Какие бы тезисы ни хотел отстаивать марксизм, этого можно добиться (если вообще можно), используя те же философские основы и методологические подходы, что и основная социальная и политическая мысль, в частности методологический индивидуализм неоклассической экономики и его более широкое преломление в работах таких авторов, как Вильфредо Парето и Фридрих Хайек. В 1980-х годах появился поток работ, принявших аналитический марксистский подход, среди которых наиболее впечатляющими были перевод концепции эксплуатации Маркса в термины, используемые в современных дебатах о распределительной справедливости в работе Джона Рёмера «Общая теория эксплуатации и классов» (A General Theory of Exploitation and Class), и очищение Маркса от методологического индивидуализма в работе Юна Эльстера «Постигая Маркса» (Making Sense of Marx) [4]. В последнее время многие аналитические марксисты склонны отказываться от более радикальных форм методологического индивидуализма и в то же время, как это ни парадоксально, от своей прежней приверженности социальной теории самого Маркса [5].

Одним из ответвлений интереса к аналитическому марксизму стали работы о капитализме с базовым доходом [6] и особенно о рыночном социализме. Книга Давида Миллера «Рынок, государство и община» (Market, State, and Community) и более близкая к Марксу по духу книга Дэвид Швайкарта «Против капитализма» (Against Capitalism) – прекрасные примеры, хотя их авторы и далеки от точки зрения самого Маркса [7]. Да, рыночный социализм является социалистическим, поскольку преодолевает разделение между капиталом и трудом, но он не придает особого значения экономическому равенству. Маркс не был другом рынка: принципом его коммунистического общества был доход по потребности, а не заслугам. И лучшее, что он мог сказать о рыночном социализме, – это то, что он представляет собой общество, «которое в экономическом, моральном и интеллектуальном отношении всегда отмечено печатью старого общества, из чрева которого оно вышло» [8]. Таким образом, с точки зрения Маркса, рыночный социализм вполне может быть лучшим (или лучше, чем лучший) из достижимых в настоящее время. Но, как и любой другой окончательный вариант, он все еще крайне убог в своем представлении о человеческой мотивации и потенциале [9].