Читаем Карл Маркс. История жизни полностью

Прежде всего стачечное движение Интернационала проложило себе путь и в Германию, где до того существовали только разрозненные секции. Всеобщий германский рабочий союз, после долгой борьбы и хаоса, выработался наконец в превосходную организацию и продолжал успешно развиваться, в особенности после того, как его члены постановили избрать Швейцера своим признанным вождем. Швейцер был также депутатом от Эльберфельд-Бармена в северогерманском рейхстаге, где его старый противник Либкнехт был представителем саксонского избирательного округа Штольберг-Шнееберг. Они сразу же столкнулись из-за разногласия по национальному вопросу; Швейцер становился, в смысле Маркса и Энгельса, на почву, созданную битвой при Кённигтреце; Либкнехт же боролся с северогерманским союзом, считая его порождением беззакония и злодейства, которое прежде всего необходимо было разрушить, даже временно отодвинув на второй план, если нужно, социальные задачи.

Либкнехт содействовал осенью 1866 г. возникновению саксонской народной партии с радикально-демократической, но еще не социалистической программой и с начала 1868 г. начал издавать в Лейпциге «Демократический еженедельник» в качестве ее органа. Народная партия состояла преимущественно из представителей саксонского рабочего класса; этим она выгодно отличалась от немецкой народной партии, в которой, наряду с горсточкой честных идеологов типа Иоанна Якоби, находились франкфуртские демократы-биржевики, швабские республиканцы и нравственно возмущенные борцы против того наглого нарушения права, которое учинил Бисмарк изгнанием некоторых средних и малых владетельных государей. В гораздо более добрососедских отношениях саксонская народная партия состояла с союзом немецких рабочих союзов, основанном прогрессивной буржуазией при первом выступлении Лассаля для противодействия его агитации; но именно в борьбе с лассалевцами этот союз повернул влево, в особенности после того, как Август Бебель, в лице которого Либкнехт нашел верного боевого товарища, был избран председателем союза.

В первом же номере «Демократический еженедельник» указывал на Швейцера, как на человека, к которому повернулись спиной все передовые борцы за социал-демократическое дело. Это сделалось тем временем устарелой басней: когда за три года до того Швейцеру отказали в сотрудничестве Маркс и Энгельс, это ни на минуту не помешало ему руководить немецким рабочим движением хотя и в духе Лассаля, но без сектантства, рабски цепляющегося за каждое слово Лассаля. Так, он раньше Либкнехта и основательнее его старался разъяснять немецким рабочим первый том «Капитала», и в апреле 1868 г. он лично обратился к Марксу, чтобы спросить у него совета по поводу предполагавшегося в Пруссии понижения пошлин на железо.

Уже как секретарь-корреспондент генерального совета для Германии, Маркс не мог уклониться от ответа на вопрос, который ставил ему представитель рабочих в парламенте, избранный крупным промышленным округом. Но Маркс вообще существенно изменил свой взгляд на деятельность Швейцера. Хотя он следил за нею лишь издали, но видел, с каким «безусловным пониманием и энергией» Швейцер выступает в рабочем движении; на заседаниях генерального совета Маркс говорил о нем как о человеке своей партии, не упоминая никогда о пунктах разногласия.

Такие пункты разногласия продолжали существовать по-прежнему. Маркс и Энгельс не преодолели даже личного недоверия к Швейцеру; хотя они более не подозревали его в сношениях с Бисмарком, но полагали, что его сближение с Марксом имеет целью взять верх над Либкнехтом; они не могли отделаться от мысли, что общегерманский рабочий союз — «секта» и Швейцер прежде всего желает иметь «свое собственное рабочее движение». Но все же они признавали, что политика Швейцера гораздо более обдуманная, чем политика Либкнехта.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное