Карл Маркс. История жизни

Бакунин ни на минуту не отрицал глубокого различия взглядов, которое отделяло его от Маркса и от «государственного коммунизма» последнего, и он обошелся со своим противником далеко не кротко. Но все же он не выставлял его негодным человеком, который преследует только свои собственные низкие цели. Указывая, что Интернационал возник в лоне масс и затем был воспринят умными и преданными народному делу людьми, он прибавил: «Мы пользуемся этим случаем, чтобы выразить преклонение перед знаменитыми вождями немецкой коммунистической партии и прежде всего перед гражданами Марксом и Энгельсом, а также перед гражданином Ф. Беккером, нашим бывшим другом и теперешним непримиримым противником; они были подлинными создателями Интернационала, поскольку вообще дано отдельным лицам что-либо созидать. Мы тем охотнее выражаем свое уважение к ним, что будем вынуждены бороться против них. Наше уважение к ним чистое и глубокое, но оно не доходит до идолопоклонства и никогда не побудит нас стать их рабами. Признавая их огромные заслуги перед Интернационалом в прошлом и в настоящем, мы все же будем на ножах с ними, восставая против их ложных властных теорий, против их диктаторских замашек и манеры вести подпольные интриги, против их низких происков, жалких личных дрязг, грязных оскорблений и позорной клеветы, которыми характеризуется почти повсюду политическая борьба немцев и которые, к несчастью, проникли и в Интернационал». Конечно, эти слова были достаточно грубые, но все же Бакунин не заходил так далеко, чтобы отрицать бессмертные заслуги Маркса, как основателя и руководителя Интернационала.

Но и эта работа Бакунина осталась незаконченной. Он еще писал ее, когда Маццини, в еженедельнике, который он издавал в Лугано, выступил с резкими нападками на Коммуну и на Интернационал. Бакунин немедленно напечатал «Ответ интернационалиста Маццини», за которым последовали и другие статьи в том же духе, после того как Маццини и его приверженцы вступили в полемику с ним. После всех неудач, преследовавших его, Бакунин достиг на этот раз полного успеха: Интернационал, который влачил до того в Италии лишь жалкое существование, стал сразу быстро распространяться там. Этим Бакунин был обязан не своим «интригам», а тем горячим и убедительным словам, которыми он умел вызывать революционное настроение среди итальянской молодежи, увлекавшейся Парижской коммуной.

В Италии крупная промышленность была еще очень слабо развита; в дремлющем пролетариате лишь медленно пробуждалось классовое сознание, и у него не было никаких законодательных орудий для защиты и для нападения. В буржуазных классах, напротив того, полувековая борьба за национальное единство создала революционную традицию и поддерживала ее. За достижение национального единства масса боролась путем бесчисленных восстаний и заговоров, пока наконец эта цель не была достигнута, но в таком виде, что принесла, несомненно, горькое разочарование всем революционным кругам: под охраной сначала французского, а затем германского оружия самое реакционное государство Апеннинского полуострова создало итальянскую монархию. Геройская борьба Парижской коммуны вырвала революционную итальянскую молодежь из этого состояния апатии. И если Маццини грубо отвернулся на краю могилы от нового света, раздражавшего его старую ненависть к социалистам, то тем искреннее прославлял «восходящее солнце» Интернационала Гарибальди, который был еще в большей степени национальным героем.

Бакунин превосходно понимал, из каких слоев народа выходили его приверженцы. «То, чего до сих пор недоставало Италии, — писал он в апреле 1872 г., — были не инстинкты, а именно организация и идеи. И то и другое теперь развиваются в такой степени, что Италия вместе с Испанией являются в настоящее время, быть может, самыми революционными странами. В Италии существует то, чего нет в других странах: пламенная, энергичная молодежь, лишенная всякого положения, всякой карьеры, всякого выхода и которая, несмотря на свое буржуазное происхождение, не исчерпала себя в нравственном и интеллектуальном отношении, как буржуазная молодежь других стран. Теперь она с головой погрузилась в революционный социализм, приняв целиком нашу программу, программу Союза». Эти строки были адресованы одному испанскому единомышленнику Бакунина, чтобы воодушевить его, но не содержали в себе никаких ложных представлений. Бакунин оставался в области неоспоримых фактов, когда ставил свои успехи в Испании, где он даже действовал не лично, а лишь через нескольких друзей, выше, чем свои успехи в Италии.