Карл Маркс как революционер и экономист. От рабочих кружков к незавершенному «Капиталу»

Какой мужчина станет публично жаловаться на состояние своего здоровья?! Тем более станет ли муж науки начинать солидную ученую монографию сообщением о своей болезни, если это ерунда какая-нибудь вроде стенокардии, гастрита или радикулита.

Ну, что же, поскольку история болезни Карла Маркса меньше всего освещена в истории марксизма, попытаемся восполнить этот пробел, не претендуя, как и во многих других случаях, на исчерпывающую полноту нашего исследования и бесспорность наших выводов. Последнее само собой разумеется. Ибо нам приходится использовать только те источники, какие имеются в нашем распоряжении: письма Карла Маркса, его близких и друзей.

Мы уже отметили, что привычное Марксово оправдание задержки с ответом на чье-нибудь письмо или других промедлений – ссылка на болезнь. Но здесь имеется важное различие по адресатам.

Для «всех прочих» чаще всего так и называлось: болезнь. Без объяснений и уточнений. Болел, поэтому не мог ответить на письмо.

Для некоторых особо близких партайгеноссе (Вейдемейер, Кугельман, Либкнехт…) болезнь иногда называлась по имени.

Вейдемейеру, 1 февраля 1859 г.:

Твое письмо, датированное 28 февраля 1858 г., пришло сюда (по крайней мере, попало мне в руки) в конце мая, а отвечаю я в феврале 1859 года. Причина очень проста. Весенние и летние месяцы у меня все время болела печень, и я только с трудом выбирал время для необходимой работы. Поэтому не могло быть и речи о том, чтобы писать письма, кроме случаев, когда это было абсолютно необходимо (29/465).

За указанный период в восемь месяцев Марксом было написано не менее 40 писем (в среднем пять в месяц) к Энгельсу и другим лицам, очевидно в силу абсолютной необходимости, каковой не наблюдалось для своевременного ответа старейшему другу и сподвижнику по Союзу коммунистов.

Карлу Клингсу, 4 октября 1864 г.:

Весь последний год я болел (мучили карбункулы и фурункулы). Если бы не это, то мое сочинение по политической экономии, «Капитал», было бы уже напечатано (31/354).

До окончания «Капитала» было еще очень далеко, но сообщения о кожных нарывах встречаются и в других письмах Маркса и его супруги от ноября – декабря 1863 г. и марта – апреля 1864 г.

Наиболее полный источник для реконструкции истории болезни Карла Маркса – это его письма к Энгельсу.

Как сказано, с годами описания Марксом своих заболеваний становились все более подробными и красочными. Временами болезнь тоже выступает как оправдание задержки с письмом (не на год, конечно, а на неделю, две, три…). Но в переписке с Фредом функция сообщений о болезнях далеко выходит за рамки причины эпистолярной неаккуратности, и поэтому болезненные сюжеты появляются в письмах Маркса чаще даже, чем его опоздания с письмами.

Складывается впечатление (особенно на рубеже 60-х и дальше), что ни одна напасть не проходила без того, чтобы не сообщить об этом другу в Манчестер. Например:

Я на этой неделе не мог осуществить своего намерения, так как из-за жары заболел чем-то вроде холеры. Меня рвало с утра до вечера. Сегодня снова могу писать (29/375).

Или:

Вот уже десять дней у меня чудовищная зубная боль и весь рот в нарывах, т. е. воспаление десен и т. д. (29/300).

Или:

От досады я совершенно болен (29/318) – В связи с тем, что экономическая рукопись отослана издателю Дункеру аж две недели назад, а ответа все нет.

Сообщает Маркс иногда и о болезнях жены. Так, в течение марта – апреля 1857 г. он дважды вскользь упомянул в письмах: «моя жена очень нездорова» (29/86) и «последние две недели жене моей стало еще хуже, чем в предыдущие месяцы, и в доме было большое беспокойство» (29/98) – о какой-то, по-видимому, затяжной и нелегкой болезни госпожи Женни, однако ж не балуя подробностями друга и анналы.

Зато фрау Маркс, еще не совсем вставшая с постели после той самой болезни, пишет 12 апреля того же года Энгельсу, называя мужа шутливыми прозвищами: