Карл Маркс как революционер и экономист. От рабочих кружков к незавершенному «Капиталу»

Как правило, начало каждого отдела было довольно тщательно обработано, даже в большинстве случаев отшлифовано стилистически. Но чем дальше, тем более эскизной и неполной становилась обработка рукописи, тем больше было экскурсов по поводу возникавших в ходе исследования побочных вопросов, причем работа по окончательному расположению материала откладывалась до позднейшего времени, тем длиннее и более запутанными становились части текста, в которых мысли записывались (в процессе их зарождения) (25/4).

Короче говоря – и независимо от причин, даже вспышки карбункулов осенью 1863 г., – то, что попало в руки к Энгельсу весной 1883 г. как претендующее на рукопись третьей книги «Капитала», явило собою даже не полуфабрикат, где все принципиально решено, отмерено, размечено, оформлено в первом приближении – осталось лишь проработать до конца намеченное рукой Мастера, доработать детали, отделать фактуру, – а скорее груду руды, совершенно сырой материал, ценою тяжких усилий добытый из недр или собранный по кускам, сваленный в угол да так и не дождавшийся прикосновения руки хозяина за последние 20 лет его жизни.

Все, что делал Маркс после выхода I тома в продолжение своего труда, почти целиком относилось ко II тому, но и этот не удалось довести до приемлемой кондиции. Становится очевидным, что работа у Маркса не клеилась.

Давно уже пора бы наконец установить более конкретно, что можно понимать под выражением «работа Маркса над “Капиталом”». Вместе с тем коснемся мы и вопроса о так называемой «несравненной научной добросовестности и строгой самокритике» Маркса в его работе над «Капиталом».

Последний вопрос будет только отчасти затронут здесь, ибо он может быть решен только на материале самой Марксовой книги и рукописей к ней, а это – тема для другой книги.

Казалось бы, работа над книгой и есть работа над книгой – имеется ли здесь повод для разногласий? Оказывается, да.

Дело в том, что в современной марксологии принято считать, что если Маркс в какой-то период читал, скажем, книги об удобрениях или просматривал статистические материалы по экономике сельскохозяйственного сектора пореформенной России, значит он работал над продолжением «Капитала» (еще можно вспомнить «новые данные о Японии»!).

Марксологи, правда, не рискуют заносить под рубрику «Работа над “Капиталом”» чтение Марксом книг по химии и физике, а также работу его над математическими трудами. Но уж если Маркс изучает десятитомник «Трудов податной комиссии», или «Свод законов отзывов губернских присутствий по крестьянским делам» – то и другое из России (19/600), – или книгу по истории земельной собственности в Испании, или «Сравнительный очерк индусского и французского права» Л. Кремази (19/603), или «Годичный отчет комиссии главного земельного управления» (19/608), или какую-то «литературу об экономическом развитии США» (19/614), то все это непременно называется у Издателя «работой над продолжением “Капитала”».

Всяческое чтение Марксом книг по агрохимии, физиологии растений, агрикультуре и земледелию объявляется связанным с его разработкой теории земельной ренты (не двигалось с 1865 г.). Чтение книг о банковском деле, кредите, деньгах – с его работой над соответствующими разделами III тома «Капитала» (не прикасался с того же дня).

А к чему пристегнуть неоднократно зафиксированный после 1867 г. интерес Маркса к Синим книгам и материалам о детском труде – и вовсе непонятно, поскольку все это тематика ранее выпущенного I тома.

Поэтому уважаемый Издатель в этих случаях пишет просто: «работа над “Капиталом”», не стараясь уточнять, о каких разделах и томах идет речь. Осталось только сделать следующий шаг: связать чтение Марксом книг по астрономии (тоже интересовался) с изучением хозяйственного цикла – существуют же солярные концепции циклических явлений в экономике!

Если вернуться к серьезному разговору, перечисленные факты только в весьма специфическом смысле могут служить свидетельством несравненной научной добросовестности и, как выражался Энгельс, «самокритики», которая:

…Лишь редко оставляла ему возможность приспосабливать изложение по содержанию и по форме к его кругозору, постоянно расширявшемуся вследствие новых исследований (24/4).