Карл Великий. Небесный град Карла Великого

   — Нисколько, милая Хильдегарда. Твоя идея прекрасна. Мы немедленно выпустим новый капитулярий с нею и ещё одним дополнительным пунктом, запрещающим купцам повышать цены на зерно в голодные годы. Наши переписчики займутся составлением этого документа прямо сейчас.

...Забегая вперёд, скажу, что с этих пор король внимательно следил, чтобы никто из его подданных не голодал и к более страшному голоду, случившемуся весной 779 года, издал капитулярий следующего содержания:

«Каждый из епископов должен отслужить три мессы — одну за господина короля, другую за франкское воинство и третью за преодоление голодного времени; монахи, монахини и каноники — совершить молитвы за чтением псалмов. Мирянам с семьями, если это в их силах, надлежит поститься два дня, подавая милостыню. Кроме того, епископы, аббаты и аббатисы обязаны прокормить по четыре бедняка вплоть до следующего урожая. Богатые графы должны пожертвовать фунт серебра или сопоставимое с этим количество. «Средние» по достатку — полфунта, a «vassus dominicus» (королевский вассал) обязан пожертвовать на двести дворов полфунта, на сотню — пять шиллингов и на тридцать — одну унцию».

   — Благодарю вас, мой король! — Хильдегарда, выходя, столкнулась в дверях с человеком в пыльной дорожной одежде. Он поклонился ей, а потом — Карлу:

   — Я из Саксонии, Ваше Величество.

   — Ну что? Опять восстали? Не могли подождать до лета? — проворчал король, шевельнув усами.

   — Пока что взяли Эресбург, — ответил гонец.

   — Ну, это ещё не так ужасно. А как Зигбург? Как строительство Карлсбурга?

   — Здесь всё в порядке, Ваше Величество, только... — он замялся.

   — Что ещё? — глухо спросил король, сдвинув брови.

   — Похоже, эти разношёрстые племена начинают объединяться, чего никогда не было раньше.

   — У них слишком разные верования, — быстро сказал король, — сие возможно только, если во главе их станет вождь, наделённый выдающейся силой. Разве у них есть такой?

   — Да. Его имя — Видукинд.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

...Это был тот самый бывший жрец сверженного Ирминсула. Человек без возраста, с волосами, белыми, как снег, и голосом низким и глубоким, будто проникающим из самых недр земли. Родившийся в незапамятные времена, где-то в среднем течении Везера, он считался одним из известнейших и богатейших вестфальцев, но тень мрачных преступлений лежала на нём. Наверное, эти преступления являлись воистину ужасными, если казались таковыми даже язычникам-саксам, проводящим человеческие жертвоприношения. Он бежал от расправы в далёкую Данию, но потом захотел вернуть себе доброе имя, служа своему народу сначала у Ирминсула, а потом — сделавшись лютым врагом франков.

Нам всем пришлось почувствовать огромную разницу в военных действиях, когда дикие, малочисленные и разрозненные швармы вдруг получили невидимый разум, управляющий ими. С тех пор как за дело сопротивления взялся Видукинд — не произошло не одного открытого полевого столкновения. Теперь саксы появлялись только под прикрытием лесов, куда и пропадали бесследно, нанеся очередной ущерб франкскому воинству. Мы бы с радостью отказались от поездок через леса, но вся Саксония была покрыта ими. Избежать лесных дорог не удавалось, куда бы ни лежал путь. А они, зная это, выслеживали нас и не упускали ни одного случая, чтобы напасть.

Нанося постоянный ущерб нашему воинству, саксы не забывали подавлять нас морально. Одновременно с каждым лесным нападением другой шварм сжигал или осквернял христианскую церковь или часовню. Таким образом, Видукинд демонстрировал нам свою силу.

Королю очень не хватало общества Роланда. Его верный друг пребывал далеко на Западе, в Бретани, маркграфом которой являлся. Там тоже в последнее время было неспокойно.

Бретонцы не принадлежали к франкскому народу. Признавая Христа, они тем не менее сохранили своё древнее кельтское наречие. Уже много лет, ещё со времён правления ленивых королей — Меровингов — они платили франкам дань, но имели своих вождей. В 755 году отец нашего Карла Пипин захватил их основные центры Ванн и Вантэ. Оттуда сформировалась и бретонская марка.

Сейчас их местные кланы, видя крепнущую мощь Карла, начали выражать недовольство. Король рвался на Запад, чтобы лично разобраться в этой непростой ситуации, но не мог оставить Саксонию. Королевство стало слишком большим и разношёрстным. Приходилось перекладывать управление на доверенных людей.

Несмотря на саксонские неудачи, Карл запланировал торжественную встречу с духовенством в замке одного обратившегося сакса, в Падерборне, на северо-востоке Вестфалии. Насколько я понимаю, для короля было необходимо «отчитаться» о своей миссионерской работе, хоть никто никогда не посмел бы потребовать с него подобного «отчёта».