Карлики-великаны

“громкий” – это жалкий эвфемизм. Говоривший обладал легкими оперного певца, глоткой парового матюгальника и апломбом вертухая: ослушаться казалось кощунством. Влас встал как вкопанный.

– Везете ли вы товар, не указанный в декларации?

– Нет, – хором ответили диссиденты и Хольмарк с мальчиком.

– Утром проверю, – пообещал невидимый страж. – Всем спать немедленно!

Мальчик послушно опустился на землю, улегся ничком и действительно заснул.

– Я не понял, кто это тут раскомандовался? – полез в бутылку

Мумукин, но Трефаил треснул товарища по затылку, поэтому пришлось согласиться. – Ладно, завтра посмотрим.

Утро началось весело. Сначала заорал Влас: в пальцы ему кто-то вставил сухие ветки и поджег их. Потом оказалось, что все четверо оказались вымазаны чем-то белым и липким, по вкусу и запаху идентифицированным как зубная паста. К тому же неизвестный шутник связал кеды Трефаила с мумукинскими кроссовками, и приятели долго не могли разобраться, почему Тургений падает, едва Сууркисат пытается сделать шаг, а разобравшись, едва не начистили друг другу личики, потому что Трефаил твердо уверовал, что шнурки связал Тургений, а

Мумукин утверждал, что не делал этого, потому что спал.

Больше всех повезло астроному: его бороду кто-то заплел такими невообразимыми косичками, что распутать волосы не представлялось уже возможным.

– Где эта сволочь? – кипятился Тургений. – Где этот подонок, который тут выступал вчера? Я ему глаз высосу!

– Тихо! – приказал Влас.

– Какого хрена?!

– Цыц, говорю! – рассердился великан, и Мумукин нехотя замолчал.

Сквозь плеск волн доносился какой-то звук.

– Что это? – испуганно посмотрел на попутчиков Хольмарк. – Кто-то сопит в моей бороде!

Ничтоже сумняшеся Трефаил со словами “я тебя сейчас…” ухватил старика за бороду.

– Не бей батю! – Тургений бросился спасать астронома, но Влас ухватил его за шиворот и не дал потасовке начаться.

Меж тем Сууркисат и не думал бить Ванзайца. Удерживая бороду,

Трефаил запустил в нее пальцы.

Тотчас вчерашний громовой голос потребовал:

– Руки прочь! Не нарушайте мою приватность!

Мумукин, которого Влас продолжал держать за шкирку, перестал трепыхаться и озадаченно поскреб затылок.

– Только говорящих вшей нам не хватало.

– Сам ты вошь! – обиделся голос, и Трефаил вытащил на свет крохотного – высотой со средний палец – рыжего человечка в пятнистом костюме.

– Прохердей Громыхайло, эсквайр, – отрекомендовался человечек, которого Сууркисат брезгливо держал двумя пальчиками.

– Кто-кто? Экс… крэкс… пэкс… – Мумукин, точно так же удерживаемый указательным и большим пальцами великана, вновь начал дергаться. -

Малыш, отпусти.

– Драться не будешь? – насторожился Влас.

– Разве что самую малость, не до смерти, – пообещал Тургений.

Ощутив под ногами землю, он подошел к Трефаилу и попытался потрогать пленника, дабы убедиться в его реальности. Но не тут-то было:

Громыхайло извернулся и цапнул Мумукина аж до крови.

– Ауй-йа! – заплясал мятежный диктор, размахивая прокушенным пальцем.

– Вот сволочь… – удивился Сууркисат.

– Не сволочь, а западло, – поправил человечек.

– А какая разница?

Прохердей подумал и согласился:

– Действительно, никакой.

Под угрозой немедленной расправы Громыхайле пришлось расплетать бороду астронома. Батя фыркал, ругался на старочукчанском и вообще выказывал явное неудовольствие контактом с человечком. Пока

Прохердей возился, Трефаил вел допрос:

– До ближайшего населенного пункта далеко?

– Ты дурак, что ли? – пыхтел рыжий. – Прикинь разницу в росте: ты шаг сделаешь, а я – двадцать.

Логика в словах Громыхайлы присутствовала, но Трефаил почему-то не поверил.

– Ты хочешь сказать, что за все время пребывания на Хоркайдо ни разу не заглянул туда? – Сууркисат ткнул перстом на горизонт, где яростно дымил какой-то населенный пункт.

– Да я только вчера здесь оказался.

– А там?

– А там позавчера… – Прохердей еще немного покряхтел и вылез из бороды. – Готово!

Теперь борода топорщилась во все стороны и напоминала изрядно потрепанный жизнью ершик для чистки унитаза.

– Эй, верзила, руку подай! – потребовал Громыхайло.

Сууркисат протянул руку, но в этот момент карлик прыгнул куда-то вбок, а между ладонью Трефаила и бородой астронома образовалась электрическая дуга, грохнуло – и у жертв коварного карлика вырвалось:

– …!…!…!!!!

Откуда-то издалека до них донеслось:

– Сами такие!

Мумукин порывался уже броситься в погоню за подонком, но Влас прошептал:

– Тихо! Я его вижу. Быстро бегает, гад. Что-нибудь острое есть?

Трефаил не мог ответить – его контузило. По той же причине молчал и

Унд Зыпцихь. Мумукин яростно шарил по карманам, но единственное, что нашел, – это значок “Передовик производства”. В бессильной злобе он выбросил проклятую безделушку, и тут же раздался крик боли и удивления.

– Дядя, ты ему ногу проткнул. – Великан от восторга разве что не прыгал. – Ты его тоже заметил?

– Кого?

– Ну этого… экскаватора!

– Эсквайра, неуч, – донеслось издалека.

– Я что, попал? – недоверчиво поежился Тургений.

– Да ты вообще попал, падла! Я тебя достану, на хлястики порву! – орал Громыхайло.

– Где он? – пришел в себя Трефаил.