Карлики-великаны

Этот фактор членами Президиума не учитывался. И если раньше за событиями на Гулак следил Кафка и все текло своим чередом, то теперь, когда счет пошел на часы и даже минуты реального времени, уследить за течением времени в Соседском Союзе уже не представлялось возможным. Началась цепная реакция.

Истреблению народов помешал Влас. Едва Трефаил занес ногу над раненым Прохердеем, великан подхватил его и засунул к себе в карман.

– Малыш, отпусти меня! – кипятился Сууркисат. – Я ж тебя первым на куски рвать начну! Свободу!

– Нет уж, дяденька, маленьких обижать нельзя.

– Это кто здесь маленький? – заорал Громыхайло.

Кто знает, может, мальчик бы и поспособствовал последующему искоренению крохотных заподлянцев, но перепалку прекратил Унд Зыпцыхь:

– Я думаю, мы разрешим эту проблему позже, а пока нам требуется компас.

Карлика сняли с булавки и взяли с собой, несмотря на его яростное сопротивление.

В городке, куда вошли путешественники, царили хаос и разруха. Люди шатались по улицам, обезумевшие и потерянные, потому что все, что могло сгореть, уже догорало, а что сгореть не могло, оказалось сломанным и покореженным.

– Эй, человек, у вас тут что, карательная экспедиция была? – свистнул какого-то более или менее вменяемого мужика Мумукин.

Человек посмотрел на Тургения, а потом побежал куда-то прочь, утратив остатки разума.

– Псих, – обиделся Мумукин.

– Это он меня испугался, – повинился Влас. – Говорил я, что мне лучше не идти…

– А куда тебя девать? – рассердился Тургений. – Опять заблудишься.

– Хватит болтать! – оборвал их Трефаил. – Малыш, поймай вон тех двух чуваков.

Взгляды путешественников устремились куда-то вниз, где два деда методично, не отвлекаясь на окружающую разруху, наливались чем-то из маленькой бутылки.

– Ну что, отцы? Бухаем? – галантно осведомился Мумукин, когда великан приподнял забалдевших “отцов” над мостовой.

– Ну да, бухаем, – согласились “отцы”. Очевидно, в бутылке содержалось лекарство от страха, ибо великан их ничуть не смутил. -

Но делиться не будем, самим мало.

Прохердей в кармане Мумукина противно захихикал. Деды побледнели:

– Опять вернулся!

– Кто? – не поняли путешественники.

– Да этот… как его… Уотергейт… Полтергейст…

– Прохердей? – осенило Сууркисата.

– Точно! Ночью сегодня носился по всему городу, все перевернул вверх дном. Ну вы сами же видите. Мы-то думали, что это ночной дух, а он, оказывается, и днем летает…

Трефаил не слушал. Он злобно ухмыльнулся, а потом попросил Власа вернуть дедов в исходную позицию.

– Ты чего, Трефаил? – насторожился Тургений.

– Ну-ка, доставай этого недоноска.

Ловко вытряхнув упирающегося Громыхайлу наружу, Мумукин преданно посмотрел на товарища:

– Слушаю, повелитель.

– Э, мужики, вы чего? – растерялся Прохердей.

– Говоришь, не бывал здесь? Мумукин, повелеваю: отдай презренного карлика на растерзание толпе.

Тургений усомнился:

– Не получится. Они не поверят, что коротышка мог натворить все это в одиночку. Они скорее нас заподозрят.

– Тогда оторви ему голову.

– С удовольствием!

– Стойте! – заорал Громыхайло. – Жалкие инфантильные людишки! Я найду вам глобус!

– Это что еще за хрень?

– Это объемная карта мира, идиоты! – продолжал истерику карлик.

– Сам идиот! – огрызнулся Трефаил. – На кой хрен нам объемная карта мира?

– Вы же сами говорили…

– Мы компас ищем, а не какой-то глобус. Блин, слово какое-то шарообразное.

Влас деликатно кашлянул.

– Будь здоров, – сказал Мумукин.

– Мне кажется, нас окружили, – перевел кашель Хольмарк.

Мумукин с Трефаилом огляделись. Хаотическое движение в городе прекратилось. Казалось, все население только и ждало, когда появятся наши герои.

– У них в руках камни, я правильно понял? – краешком рта спросил

Мумукин.

– Угу. А сзади видишь фигню? Это ядерная пушка.

– Это которая с большими ядрами?

– С охренительно большими!

Мумукин сдавил в кулаке Прохердея.

– Конан-разрушитель хренов. Все порушил, а пушку оставил.

– Откуда я знал, что это пушка? – прохрипел пленник. – Я думал – старая котельная.

– Чем тебе думать, у тебя голова меньше наперстка!

Впрочем, долго ругаться не имело смысла, ибо предстояло куда более важное занятие – спасти шкуры.

– Мумукин, ты – золотые гланды всего Архипелага, – соврал Трефаил. -

Наша жизнь – на кончике твоего языка. Если ты не уболтаешь аборигенов – они нас уроют.

– А поцеловать?

– Не надо. Тебя на всех не хватит. Не томи публику, говори давай.

И Мумукин дал:

– Доброе утро, Хоркайдо. Говорит и показывает экспериментальный вещательный канал “Гониво”… простите, “Огниво”. Тема сегодняшнего выпуска – СПИД. О синдроме, приобретенном интимными делами, известно с незапамятных времен…

Дальше пошло действительно гониво. Унд Зыпцихь хоть и успел за время путешествия немного привыкнуть к болтовне Тургения, все же побледнел и болезненно задергался, когда “золотые гланды” гнали полную бессмыслицу в прямом эфире уже десять минут, а Громыхайло тихонько спросил у Трефаила:

– Ты где раскопал этот патефон?

– Молчи, сволочь!

Польщенный, рыжий замолк.

– …и потому нам нужен компас, – закончил вещать Мумукин.