Карлос Кастанеда, книги 1-2 (ред. В.О.Пелевин, carlitoska)

— Вторая порция травы дьявола используется для того, чтобы летать, — сказал он, когда я закончил. — Одной только пасты недостаточно. Мой бенефактор говорил, что это корень дает направленность и мудрость. И он является причиной полета. Когда ты научишься большему и будешь чаще принимать его для того, чтобы летать, ты станешь все видеть с большой ясностью. Ты сможешь сам летать по воздуху за сотни километров, чтобы увидеть, что происходит в любом месте, или чтобы нанести роковой удар своему врагу, находящемуся далеко от тебя. Когда ты познакомишься с травой дьявола, она научит тебя, как делать подобные вещи. Например, она уже научила тебя, как менять направление. Точно также она научит тебя невообразимым вещам.

— Каким вещам, дон Хуан?

— Этого я сказать не могу. Каждый человек различен. Мой бенефактор никогда не говорил мне, чему он научился. Он говорил мне, как продвигаться, но никогда — что он видел. Это только для самого себя.

— Но сейчас я рассказываю тебе все, что я видел.

— Сейчас ты это делаешь, позднее не будешь. В следующий раз ты примешь траву дьявола один, вблизи своих собственных растений, потому что именно там ты приземлишься — у своих растений. Запомни это. Вот почему я пошел искать тебя к своим растениям.

Больше он мне ничего не сказал, и я заснул. Когда я проснулся, поздно вечером, я чувствовал себя полным жизненных сил. У меня было чувство физического удовлетворения. Я испытывал радость.

Дон Хуан спросил меня:

— Понравилась тебе эта ночь? Или она была ужасной?

Я сказал, что ночь была восхитительной.

— Как с твоей головной болью? Она была очень сильна?

— Головная боль была столь же сильной, как и все остальные ощущения. Это была самая сильная боль, какую я испытывал, — сказал я.

— Удержит ли это тебя от желания еще раз попробовать траву дьявола?

— Я не знаю. Я не хочу этого сейчас. Но позднее — может, и захочу, я действительно не знаю, дон Хуан.

Был вопрос, который я хотел ему задать. Я знал, что он станет уклоняться от ответа, поэтому ждал, когда он сам коснется нужной мне темы, — и прождал весь день. Наконец, перед тем как уехать, я вынужден был задать его:

— Я действительно летал, дон Хуан?

— Ты сам рассказал мне об этом. Разве нет?

— Я знаю, дон Хуан. Я имею в виду — мое тело летало? Я взлетел как птица?

— Ты всегда задаешь мне вопросы, на которые я не могу ответить. Ты летал. Для этого и существует вторая порция травы дьявола. Когда ты будешь принимать ее чаще, ты научишься летать в совершенстве. Это не просто. Человек летает с помощью второй порции травы дьявола — это все, что я могу тебе сказать. То, что ты хочешь узнать, не имеет смысла. Птицы летают, как птицы, а человек, который принял вторую порцию травы дьявола, летает, как человек, принявший вторую порцию травы дьявола.

— Так же, как птица?

— Нет, так же, как человек, принявший траву дьявола.

— Значит, в действительности я не летал, дон Хуан? Я летал в своем воображении? Только в своем мозгу? Где было мое тело?

— В кустах, — отрезал он, и снова захохотал. — Беда с тобой в том, что ты понимаешь все только с одной стороны. Ты не допускаешь мысли, что человек может летать, но брухо в одну секунду переносится за тысячи километров, чтобы увидеть, что там происходит. Он может нанести удар своему врагу, находящемуся очень далеко. Летает он, по-твоему, или нет?

— Видишь ли, дон Хуан, мы с тобой говорим о разном. Предположим, ради довода, что один из моих друзей-студентов был бы здесь со мной, когда я принял траву дьявола. Смог бы он увидеть меня летящим?

— Ну, вот, опять ты со своими вопросами о том, что случилось бы, если… Бесполезно говорить таким образом. Если твой друг или кто бы то ни было еще, примет вторую порцию травы дьявола, то все, что он сможет сделать — это летать. Ну, а если он просто наблюдает за тобой, то он может увидеть тебя летящим, а может и не увидеть. Это зависит от человека.

— Но я хочу сказать, дон Хуан, что если мы с тобой смотрим на птицу и видим ее летящей, то мы соглашаемся, что она летит, а если бы двое моих друзей видели меня летящим, как я это делал прошлой ночью, согласились бы они между собой, что я лечу?

— Ну, они могли бы согласиться. Ты согласен с тем, что птицы летают, потому что ты видел их летящими. Полет обычен для птиц. Но ты не согласишься с другими вещами, которые птицы делают, потому что ты никогда не видел, что они это делают. Если бы твои друзья знали о людях, летающих с помощью травы дьявола, — тогда они согласились бы.

— Давай скажем по-другому, дон Хуан. Если я привяжу себя к скале тяжелой цепью, то стану ли я летать точно так же, потому что мое тело не участвует в этом полете, или нет?

Дон Хуан посмотрел на меня недоверчиво.

— Если ты привяжешь себя к скале тяжелой цепью, — сказал он, — то боюсь, тебе придется летать, держа скалу вместе с ее тяжелой цепью.

7