Карлос Кастанеда, книги 1-2 (ред. В.О.Пелевин, carlitoska)

Сбор составных частей и подготовка их для курительной смеси составили годовой цикл. В первый год дон Хуан учил меня процедуре. В декабре 1962 года, на втором году, когда цикл был возобновлен, дон Хуан просто руководил мной. Я собрал составные части сам и приготовил их для следующего года.

В декабре 1963 года цикл начался в третий раз. Дон Хуан тогда показал мне, как объединять высушенные ингредиенты смеси, которые я собрал и приготовил годом раньше. Он поместил курительную смесь в кожаный мешочек. И мы опять взялись за сбор составных частей на следующий год.

Дон Хуан редко упоминал о дымке в течение этого года, но каждый раз, когда я приезжал навещать его, он давал мне подержать свою трубку, и процедура «знакомства» с трубкой развивалась так, как он мне ее описал. Трубка передавалась в мои руки очень постепенно. Он требовал абсолютной и тщательной концентрации на этом действии и давал мне совершенно исчерпывающие указания. Любая небрежность с трубкой, сказал он, неизбежно приведет к его или моей смерти.

После того, как закончился третий цикл сбора и приготовления смеси, дон Хуан, впервые более чем за годичный период, начал говорить о дымке как об олли.

Понедельник, 23 декабря 1963 года.

Мы возвращались на машине к его дому после сбора желтых цветков для смеси. Они были одной из необходимых составных частей. Я сделал замечание, что в этом году мы не следуем тому порядку, которому мы следовали в прошлом году. Он засмеялся и сказал, что дымок не поддается настроениям или обидам, как трава дьявола. Для дымка не важен порядок сбора ингредиентов; все, чего он требует, — это чтобы человек, употребляющий смесь, был аккуратен и точен.

Я спросил дона Хуана, что мы будем делать со смесью, которую он приготовил и отдал мне на хранение. Он ответил, что эта смесь — моя, и добавил, что мне надо воспользоваться ею как можно скорее. Я спросил, сколько ее требуется каждый раз. Небольшой мешочек, который он мне дал, содержал примерно втрое больше, чем содержит небольшая пачка табака. Он сказал, что мне надо использовать содержимое мешочка за один год, а сколько мне будет нужно — это мое личное дело, и выяснится при курении.

Я захотел узнать, что случится, если я не использую весь мешочек. Дон Хуан сказал, что ничего не случится, дымок ничего не требует. Сам он больше не нуждается в курении вообще, тем не менее он каждый год приготавливает новую смесь. Затем он поправился и сказал, что изредка ему бывает нужно курить. Я спросил, что он делает с неиспользованной смесью, но он не ответил. Он сказал, что смесь уже нехороша, если не была использована в течение одного года.

В этой точке мы вступили в небольшой спор. Я неправильно сформулировал свой вопрос, и его ответы казались неясными. Я хотел знать, потеряет ли смесь свои галлюциногенные свойства или силу через год, делая, таким образом, годовой цикл необходимостью, а он настаивал, что смесь никогда не потеряет своих свойств. Единственное, что происходит, сказал он, это то, что человеку она больше не нужна, так как он сделал новый запас. Ему нужно избавиться от неиспользованной старой смеси особым образом, который в тот момент он не захотел мне открыть.

Вторник, 24 декабря 1963 года.

— Ты сказал, дон Хуан, что тебе больше не нужно курить.

— Да, поскольку дымок — мой олли, мне не нужно больше курить. Я могу вызвать его в любое время и в любом месте.

— Ты хочешь сказать, что он приходит к тебе даже, если ты не куришь?

— Я имею в виду, что я прихожу к нему свободно.

— Смогу ли и я делать это?

— Да, если тебе удастся сделать его своим олли.

Вторник, 31 декабря 1963 года.

Во вторник, 25 декабря, у меня был первый опыт встречи с олли дона Хуана — дымком. Весь день я возил его по окрестностям и выполнял поручения. Мы вернулись домой к вечеру. Я заметил, что мы весь день ничего не ели, но ему не было до этого никакого дела. Он сказал, что мне совершенно необходимо познакомиться с дымком. Он убеждал меня в том, что я должен испытать его, чтобы понять, насколько он важен, как олли.

Не давая мне возможности что-либо возразить, дон Хуан сообщил, что собирается разжечь свою трубку для меня прямо сейчас. Я попытался разубедить его, утверждая, что не считаю себя готовым. Я сказал ему, что мне кажется, я еще недостаточно долго держал трубку просто в руках. На это он ответил, что у нас мало времени и пора приступать.

Он вынул трубку из футляра и погладил ее. Я сел на пол рядом с ним, отчаянно пытаясь найти предлог, чтобы спасовать; я был готов сделать что угодно, лишь бы уклониться от этого неизбежного шага.